Антология советского детектива-16. Компиляция. Книги 1-20

Руководитель «Милли истиклал» сообщал, что его очень интересуют события в Восточном Туркестане, и сулил возможные выгоды, которые даст мусульманам созданная там независимая национальная республика. Поэтому, отмечалось в письме, необходимо ускорить выезд господина муфтия в Кашгар для оказания помощи некоторым великим государствам.

Озабоченный тем, как скорее добраться до Восточного Туркестана, муфтий вызвал Мирзу и рассказал о последних событиях.

— Да, не суждено нам остаться в Мешхеде, дорогой Фархад.

— Всякое событие имеет свои хорошие стороны. Возможно, и ваш переезд в Кашгар к добру.

— Это-то так. Но вы только подумайте, каково мне, старому человеку, одному пускаться в такую даль? — вздохнул муфтий и скользнул прищуренным взглядом по лицу своего помощника.

— Вера и воля придадут вам силы, господин муфтий.

— И это правильно. Но я думаю, что мне было бы намного легче, если бы рядом со мной и там был полюбившийся мне, как сын, умный и верный человек.

Мирза ждал этого приглашения и, как всегда, с почтительной твердостью ответил:

— Где учитель, там и ученик. У тех, кто плывет в лодке, на всех одна жизнь.

— Молодец! Благодарение вашему отцу. Я ожидал именно такого ответа! Вы несказанно обрадовали меня.

Немного подумав, Мирза с сожалением вздохнул.

— Но мне кажется, мой отъезд будет невозможным, господин муфтий…

У Садретдинхана взлетели вверх брови, и он спросил удивленно:

— Отчего же, скажите, пожалуйста?

— У меня ведь нет никакого паспорта. А для поездки в Кашгар нужна виза.

— Ну, это не причина. Нет ничего невозможного, кроме спасения от смерти. Если получение паспорта затянется, я возьму вам визу на свой турецкий паспорт. Будьте спокойны.

Мирза был удовлетворен. Кажется, он вел себя так, как нужно. Еще до этой беседы доктор Хамадани, сообщавший в Центр о положении в Кашгаре, получил короткую шифровку о необходимости выезда Садыкова вместе с муфтием.

— Я готов в любую минуту двинуться с вами в путь… — добавил Мирза.

Муфтий был растроган. Его ученик и помощник оказался достойным человеком. Симпатия и уважение муфтия к Мирзе еще более возросли.

Хлопоты Садретдинхана о паспорте и визе вначале встретили препятствия: местные власти отказались дать ему визу на выезд в Кашгар. Они приставили к муфтию агентов и следили за каждым шагом «святого человека», хотя это теперь и не давало каких-либо результатов.

Но муфтий преодолел все преграды. Тайно в афганском посольстве он получил визы для себя и для своего секретаря Фархада Али Заде.

Впереди был Кашгар.

АТТАШЕ

Деспоты! Тленны ваши дела…

Вечность силу им не дала.

Огонь взвивается ввысь, но гаснет

И выгорает дотла.

Бедиль

Мистеру Хамберу дорого обошелся визит к муфтию. Конечно, хорошо, что сейчас он отправляет в Кашгар не только одного Садретдинхана, но и его молодого способного помощника — Фархада. Это, несомненно, будет с удовлетворением встречено хозяевами. Но майор так никогда и не узнал, что именно его успех доставил ему так много неприятностей и тревог.

Через два дня после того, как Хамбер под предлогом «пятничной молитвы» побывал в мечети, Садретдинхан послал Мирзу к английскому атташе за своей одеждой.

В здании консульства господина Хамбера не оказалось. Он отдыхал в своем доме, расположенном здесь же во дворе. Узнав о приходе Мирзы, атташе велел проводить его к себе.

Большая квадратная комната выглядела ярко, экзотично. Стены и пол были устланы великолепными коврами из Шираза, Горгана и Тавриза. Широкую тахту покрывала шкура огромного тигра, убитого в джунглях Индии. На полках располагались редкие вазы, статуэтки, вывезенные из разных стран. Стол посредине комнаты был уставлен фруктами и холодной закуской. Атташе, покрасневший от выпитого виски, играл в карты со своей женой. Он был в чудесном настроении, и когда в комнату вошел Мирза, торопливо шепнул жене, что это свой человек, а затем, повернувшись в сторону гостя, пригласил:

— Ю а велкам. Сит даун, плиз, май френд[270].

Во время визита к муфтию Хамбер свободно объяснялся на фарси и знал, что Мирза не владеет английским, но здесь, видимо, оттого, что рядом была жена, заговорил на родном языке.

Хотя Мирза и понял эту фразу, но все же остался у порога, по восточному обычаю прижав руки к груди и с мягкой улыбкой глядя на хозяина.

Решив, что его не поняли, атташе повернулся к жене у проговорил:

— Хи донт ноу инглиш,[271] — и, подойдя к Мирзе, посоветовал ему на фарси: — Вы еще молоды. Хорошо бы вам изучить английский.

— Я с почтением отношусь к этому великому языку… — поклонился Мирза.