Антология советского детектива-22. Компиляция. Книги 1-24

— Ты почему не в школе? — спросил я его. Мальчик оторвал свой взгляд от поплавка, посмотрел на меня, как на незваного гостя и, сплюнув сквозь зубы, ответил:

— А ты почему не на службе?

Такого вопроса я, признаться, не ожидал. Нахаленок, да и только.

— Ты почем знаешь, что я не на службе?

— Не видно, что ли. Я хоть каким-нибудь делом занимаюсь, а ты, вижу, только и знаешь, что камни шлифуешь. Ждешь кого?

Ну и чертенок! Все-то ему знать надо.

— Так почему же все-таки ты не в школе? Или бросил?

— Не-э. Отпустили раньше: физрук заболел.

В одном из ближних дворов женский голос звал какого-то Петю.

— Тебя, что ли?

— Не-э. Я живу в начале улицы.

— Севастопольской?

— Угу-у.

— Сосед Хрусталевых, значит?

— Угу-у.

— Выходит, ты знаешь и Анну Алексеевну, и Маринку?

— Угу-у.

— Ну, брат, заладил. Все «угу» да «угу». Ты что, других слов не знаешь? — этого не надо было говорить мальчику: мог обидеться, и тогда я и слова не вытянул бы из него. Но и одни «не-э» и «угу» тоже почти ничего не давали. Поэтому, чтобы сгладить впечатление от последнего замечания, я сказал:

— Мы вот беседуем с тобой, а я даже не знаю, как тебя зовут. Меня, например, величают Николаем Нагорным, — свою фамилию я сообщил умышленно, рассчитывая на то, что и мой собеседник сделает то же самое.

— А меня — Кирюхой, — ответил мальчик. Я уже начал досадовать на то, что расчет мой не удался, как Кирюха добавил: — Пуркаевым.

— Не ссоритесь с Хрусталевыми?

— Не-э. Анна Алексеевна как моя мамка.

— А Маринка?

— Так она ж дочь Анны Алексеевны, — в представлении Кирюхи этим было сказано все.

Сознаюсь, что поступил я нехорошо, начав расспрашивать о друзьях Маринки. Кирюха мог потом рассказать об этом самой Маринке, и я навсегда потерял бы ее уважение. Но что я мог поделать с собою?

— А много у Маринки друзей?

— Так они ж всем классом дружат.

— И мальчики?

Кирюха посмотрел на меня, словно хотел уточнить, в каком смысле следует понимать мой вопрос, и ответил:

— И ребята тоже, — а потом добавил: — Недавно Генка Козлов из десятого «А» начал насмешничать над Маринкой. Так ребята зазвали его вечером на берег и как будто нечаянно толкнули в воду. А когда он вылез, сказали: «Если будешь нахальничать, спрячем тебя так, что не найдет самый лучший водолаз Черноморского флота».

— Теперь не нахальничает?

— Не-э.

— Молодцы ребята. Ну, Кирюха, кончился перерыв в моей службе, теперь я должен идти. Так что, будем друзьями?

— Будем. А где я тебя найду?

— Я сам тебя найду. Давай твою пуркаевскую руку и до встречи.

В то время, когда я вернулся в школу, занятия во многих классах уже закончились. Раздался последний звонок. Открылись двери и десятого класса «В». Пересекая коридор, я почувствовал, что робею. Этого только и не хватало. Я окончательно смутился, когда при моем входе в класс все ребята встали. Кажется, меня никогда еще так не бросало в жар, как в тот момент. На передней парте, ближе к учительскому столу, сидели две девчонки. Одна из них, с челкой до бровей, повернув голову в сторону своей подруги и не отрывая взгляда от моего красного лица, посмеивалась и о чем-то быстро говорила.

Маринка стала за стол и сказала:

— Наговорились, девчонки? А теперь к делу, — она представила меня классу и коротко сообщила о цели моего прихода. — Всем понятно? А теперь высказывайтесь. Мальчики!

— Почему только мальчики? — выразила недовольство Лида, девчонка с челкой до бровей.

— Потому как дело это серьезное, — бросил реплику паренек, которого, как я потом узнал, звали Иваном Бобром.

— Мужское, значит? — последовал иронический вопрос.

— Во всяком случае не женское.

— А скажите, товарищ Бобр, вырастить урожай сахарной свеклы по пятьсот центнеров с гектара — это много или мало?

— Смотря где. В Балаклаве, например, ты не получишь и центнера.

— А установить рекорд в полете на дальность — это как, по-твоему, серьезное дело?

— Серьезное, ну и что?

— А то, дорогой товарищ Бобр, что все это сделали женщины и теперь Мария Демченко— награждена орденом Ленина, Гризодубова Валентина, Раскова Марина, Осипенко Полина — Герои Советского Союза. И выходит, Ваня, твоя мама напрасно на тебя тратилась: ты зря протирал штаны в школе.

— Налегай, Бобр, на лопатку и скорее прячься в хатку, — бросил кто-то рифмованную реплику и сам первый засмеялся.

В классе поднялся смех. Напрасно Маринка старалась успокоить ребят. То тут то там слышались новые реплики, шутки, колкие прибаутки.

— Да тише, вы! — стукнула Лида книгой об парту. — Вам бы только посмеяться. А если серьезно, то мы уже взрослые люди и относиться к делу должны серьезно.

— Правильно, Лида! Им лишь бы позубоскалить.

— А конкретно, — обратилась ко мне Маринка, — чем бы вы могли помочь нам?

Я повторил свое предложение, высказанное в комитете комсомола.

— Понимаешь, матрос, — поднялся со своего сиденья сосед Лиды Толя Кочетков, — в этом деле есть одна маленькая заковыка.

— Какая ещё заковыка? — не понял я.

— Дело в том, как бы это мягче сказать...

— Да чего уж там, говори, как есть.

— Дело в том, — повторил Толя, — что обучать меткой стрельбе можно. Но лучше, если это будем делать мы, а не вы.