Антология советского детектива-22. Компиляция. Книги 1-24

В полночь, прислушавшись, лазутчик убедился, что Исмаил спокойно спит, тогда он тихонько выскользнул из душного каменного помещения. В лицо пахнул холодный ветер. Собаки, по приказу Исмаила не трогавшие этого человека, упорно не хотели привыкать к нему и теперь при виде его сердито зарычали. Оглу выругался сквозь зубы – еще не хватало ему ввязываться сейчас в схватку с такими грозными противниками! К тому же их свирепое ворчание могло, чего доброго, разбудить Исмаила. Оглу почел за лучшее поскорее выбраться за сложенную из огромных серых камней ограду, внутри которой отдыхала отара.

Отойдя на некоторое расстояние, он остановился, прислушался – порывы ветра не донесли до его слуха ничего подозрительного, ни единого шороха. Он двинулся к ближайшему тайнику, шел напряженно, всем существом готовый к встрече с врагом, к смертельному удару. Оглу знал. что дозоры регулярно передвигаются по тыловым маршрутам, но он привык видеть их на солидном расстоянии от этих мест; очевидно, начальник заставы очень уж доверяет своему старому приятелю, колхозному чабану, и считает излишним посылать своих людей туда, где тот поселился. Оглу усмехнулся; поистине, за кордоном знали, каким «дядей» прикрыть его пребывание здесь!

Вот и тайник! В нем хранилась всего одна вещь, но такая, которая была нужна ему больше всего, без которой теряло смысл все задуманное им. Все в порядке – лазутчик с облегчением вздохнул. Теперь он двинулся ко второму тайнику, в расщелине скалы, почти на самом берегу Ячменного озера.

Тишину ночи время от времени нарушал лишь хрустальный звон горных ручейков. Ночь стояла непроглядно темная.

И вдруг чуткое ухо вышедшего на тропу зверя уловило какие-то неясные звуки – Оглу замер на месте, прислушался. Сомнений не оставалось – на его пути человек. Он закрывал ему проход ко второму тайнику, до которого оставалось всего несколько шагов! Идти обходным путем значило опоздать и сорвать намеченную на эту ночь согласованную с Бидлом операцию. Это был бы конец, ведь Оглу даже не знал, что в таком случае следовало бы делать, поскольку Смит никаких инструкций с учетом подобной ситуации почему-то не дал. Оглу вспомнил слова Смита: «У вас есть оружие, убейте всякого, кто станет на вашем пути». Но в том-то и дело, что в данный момент при нем не имелось никакого оружия. Как же быть?

Оглу зажал в руке поднятый с земли камень и стал продвигаться вперед. С каждой минутой звуки становились отчетливее, и скоро он с удивлением понял – кто-то разговаривает. Странно. Ночью, в таком месте… Кто бы это мог быть? Пограничники? Но Оглу хорошо знал некоторые незыблемые заповеди пограничной службы, среди которых первое, пожалуй, место занимала маскировка, – солдаты в наряде, прослушивая и просматривая местность, должны сами оставаться незамеченными, иначе враг обнаружит их и обойдет или, наоборот, внезапно нападет и уничтожит, чтобы расчистить себе путь.

Привыкшие в темноте глаза Оглу дали ему возможность, наконец, в нескольких шагах от себя увидеть человека, который, сидя на земле, что-то бормотал. Приблизившись к нему вплотную, Оглу прислушался.

– Тоже мне – отличник… – доносилось до него, – воображает о себе, задается, а такие зеленые, как Петя Косточкин, готовы на него богу молиться… Конешно, Лукьянов всегда неправ, Лукьянов и то, Лукьянов и сё, вот ефрейтор Горюнов – другое дело! А спросить – видал этот отличник хоть одного нарушителя? Не видал. Лукьянов им плох, Лукьянов разболтался, дремлет в наряде… А ежели меня от этой скуки в сон шибает – тогда што?

– О, шайтан, сын паршивой собаки! – бешено прошипел турок и оглушил сидящего перед ним пограничника камнем по голове. Человек как-то странно кувыркнулся носом вперед, автомат отлетел в сторону. Оглу в два прыжка миновал тропу и выскочил к знакомой расщелине; следовало спешить, он отлично знал, что в наряды по одному человеку не посылают, где-то рядом должен быть другой солдат, который может обнаружить его и начать преследовать.