Антология советского детектива-25. Компиляция. Книги 1-26

— А у меня есть сведения, что это вы его рекомендовали в наше отделение милиции.

— Не надо ерничать, — не повышая голоса, посоветовал Подколодный. — Не мне вам объяснять, насколько дело серьезно. Кто у вас в милиции имеет кличку Акула?

— Впервые о такой кличке слышу.

— Допустим. Скажите, а с кем дружил Петропавловский?

— Близких друзей, по-моему, у него не было. Но со всеми он поддерживал хорошие отношения. На общественных началах занимался тренерской работой. Не буду кривить душой — его уважали.

— А близких друзей, говорите, не было?

— Во всяком случае, я о них не знаю.

— Вы присутствовали при обыске квартиры Петропавловского?

— Да.

— И что обнаружили существенное?

— К сожалению, ничего.

— Не кажется вам странным: бандит, имеющий оружие, занимающийся грабежами, не оставляет никаких следов?

— Не надо забывать, что он работал в милиции и хорошо знал наши методы.

— Но он не знал, что за ним установлена слежка, взял отпуск. И для жены обыск, по логике вещей, должен быть внезапным.

— Боюсь, что это не так. Петропавловский почувствовал, что мы сели ему на хвост, потому и взял отпуск, поручив Травкину убрать меня. Соответственно, и дома он избавился от улик.

— Кто у вас ведает кадрами?

— Капитан Приходько.

— Что вы о нем можете сказать?

— Честный, порядочный офицер.

— Он давно у вас работает?

— Лет пять. Возможно, чуть более.

— А Петропавловский?

— Четвертый год.

— Знаете, что они вместе служили на Дальнем Востоке?

— Возможно. Но это ни о чем не говорит.

— К сожалению, говорит, Геннадий Михайлович, — перешел на доверительный тон следователь. — Приходько взял на работу Петропавловского, бывал у него в гостях. И именно он предупредил сержанта о том, что им заинтересовались следственные органы, а жену — что у них готовится обыск, — Подколодный порылся в папке и протянул Тобратову листок: — Прочитайте.

«Лариса, отдай этому человеку 50 т. и передай Акуле: если он не выручит меня, я их всех заложу», — прочитал Тобратов ксерокопированный текст.

— Что вы на это скажете? — снова уставился на него Подколодный, но, скорее, с усмешкой и без прежнего недоверия.

— То, что забываем пословицу «Не все то золото, что блестит». Считали Петропавловского примерным человеком: хорошо служит, значит, порядочный, а на такие мелочи в характере, как зависть, мстительность, не обращали внимание. Помнится такой случай: возвращались мы вечером с совещания домой. Были в форме. Видим: у закусочной драка, человек восемь мутузят друг друга. Приказал остановиться. Вышел, крикнул: «Прекратить!» Двое на меня: «Ах, мент, вот ты-то нам и нужен!» И с кулаками ко мне. Одного я уложил, второй с меня фуражку сбил. Тут и остальные на меня пошли. Петропавловский выскочил и давай их валить налево и направо. Того, который больше всех матерился и задирался, скрутили, посадили в машину. Решили отвезти в отделение милиции. Проезжая мимо моего дома, Петропавловский сказал: «Оставайтесь, товарищ капитан, я один его доставлю». Я согласился. А на следующий день узнал: не повез Петропавловский пьяного в отделение. Завернул в глухой переулок и так отделал того, что мужчина три недели в больнице пролежал. Вот такой был сержант, не прощал обид… И это письмо. Под Акулой он, несомненно, меня имел в виду: не удалось расправиться со мной физически, так пусть следственные органы нервы помотают. Это явный шантаж, опорочить всю нашу милицию: вы, мол, схватили сержанта, а там покрупнее акулы бандой заворачивают.

— Возможно, — согласился следователь. — Но жена подтвердила, что и раньше он говорил ей о том, что над ним кто-то есть. Но кто, она не знает, хотя уверена — из милиции.

— Сомневаюсь, — не согласился Тобратов. — Таких выродков, как Петропавловский, по-моему, не только в нашем отделении нет, но и во всем Звенигороде не сыщешь. Чего ему не хватало? Работа, уважение, почти ежемесячно премию ему выплачивали за тренерскую работу.

— Что ваша премия? — вздохнул Подколодный. — Ему хотелось жить на широкую ногу: рестораны, курорты, красивые женщины. А на зарплату, даже с премией, не пошикуешь.

— Но на семью он особенно не тратился, вот разве дом отгрохал барский, двухэтажный, с гаражом под домом.

— Да, жена жаловалась, что он последние три года ограничивал ее в деньгах и строго следил за расходами. И вообще, жили они не очень дружно: Петропавловский с ней и пасынком обращался грубо, а временами и жестоко. И он подтверждает это, говорит, что хотел с ней расходиться, вот она и мстит ему, оговаривая в грабежах, в бандитизме. Разберись, где тут правда, где ложь.

— Однако в налете на инкассатора участвовала. И скрывала, где муж прятал мотоциклы, угнанные машины, куда выбросила оружие. По-моему, все их россказни — сговор, чтобы запутать дело, опорочить работников нашего отделения.

— Возможно, — снова повторил Подколодный. — Но мы обязаны проверить и эту версию. Вы простите, что разговор с вами я начал на высоких тонах: на девяносто девять процентов был уверен в вашей непричастности к делам Петропавловского, но и этот один процент нельзя было сбрасывать со счетов. Придется и других ваших сотрудников вызывать на беседу.