Антология советского детектива-25. Компиляция. Книги 1-26

Три дня тяжелого, изнурительного пути. И никакого селения, никакого даже признака жилья человека. И он стал терять надежду. Все чаще стала беспокоить мысль о смерти: долго он так не протянет — либо уснув, замерзнет, либо на сонного нападут звери. А как ему хотелось жить! Дела на службе складываются отменно — в сорок лет он в команде генерального прокурора и есть шансы подняться на высшую служебную ступеньку, у него шикарная квартира, служебная машина и личный «Мерседес». А сколько милых, прекрасных женщин! Он не жалел, что расправился с женой самым безжалостным способом, допустив даже злоупотребление властью — она того заслуживала. Но какой черт дернул его полететь за тридевять земель еще раз насладиться ее унижением, заставить просить прощение. И если бы она сломила свою гордыню, он, возможно бы, и сжалился над ней, включил в список амнистированных… А она в лицо плюнула, сука… Пусть подохнет там, за колючей проволокой. Не сладко ей, коли так озлобилась, хоть и нашелся придурок, взявший ее в жены. Будто так не мог пользоваться. А ведь такая была тихая, скромная, безропотная…

Они познакомились, когда Эдуард Петрович Перекосов уже занимал должность районного прокурора и ему однажды поступило заявление о крупной взятке за продажу земельного участка в Подмосковье на строительство дачи высокопоставленному чиновнику; посредником в этой сделке был директор строительного кооператива, некто Миряшов Георгий Николаевич.

Перекосов, научившийся еще за время следовательской работы здраво оценивать ситуацию и учитывать заинтересованность начальников, не торопился дать ход делу, решил вначале выяснить кое-какие подробности. Через друзей познакомился с директором строительного кооператива Миряшовым, оказавшимся простым, бесхитростным и покладистым человеком, привез его на дачу деда, теперь принадлежавшую Эдуарду Петровичу — дед и бабка умерли несколько лет назад — якобы для ремонта дачи, и за бутылкой коньяка стал «прощупывать» строителя. Кое-что выудил в первый же день.

Перекосов умел расположить к себе людей, и с Миряшовым они, можно сказать, подружились. Как-то на очередное приглашение Миряшов заскочил на дачу с дочкой, Антониной, и Эдуард Петрович, повидавший немало девиц и избалованный их вниманием, был буквально поражен миловидностью и нежностью девицы, ее застенчивым характером, словно она росла не в Москве, а в глухой, неиспорченной еще цивилизацией деревне.

А ему перевалило уже на четвертый десяток, и мать с отцом давно советовали остепениться, найти себе достойную пару. Антонина недавно закончила торговый институт и работала товароведом в универмаге. Профессия, конечно, не ахти какая престижная, и Эдуарда Петровича удивило, как это нежное существо с чистыми голубыми глазами, выражавшими саму доброту и непорочность, могло выбрать такую рискованную специальность, требующую изворотливости, изобретательности, сделки с совестью. Хотя товаровед — не велика шишка, да и дело не в профессии, а в характере человека. А характер у Антонины, убедился Эдуард Петрович, был ангельский, и чего еще лучше желать в супружестве.

Он видел — произвел на Антонину неплохое впечатление, понравился ей, и ухаживание она приняла хотя и сдержанно, но не отвергала его, однако, когда он сделал предложение, она вдруг погрустнела и после долгого молчания помотала головой.

— Не обижайся, Эдик, как мужчина ты мне нравишься, но я люблю другого. Он — летчик, воюет в Афганистане, и я жду его.

Ее честное признание, отказ еще больше разожгли в нем желание, и он стал убеждать ее:

— Ты очень наивна и неопытна, Тоня. Летчик — звучит гордо. Но подумала ли ты, где и как придется жить? В отдаленных гарнизонах, где зачастую и квартир еще нет, приходится скитаться по чужим углам. А с работой? Официанткой в какой-нибудь зачуханной столовой не всегда удается устроиться. Целыми днями будешь сидеть дома и ждать мужа? Или с подружками знакомым косточки перемывать? Я тебя не пугаю, я знаю их жизнь — не раз приходилось бывать в гарнизонах и разбирать всякие преступления, связанные с бытовыми неполадками… Да и что это за профессия — летчик? Это раньше их называли сталинскими соколами. А нынче шофер такси в большем почете — и получает больше, и живет лучше.

— Я знаю, какие трудности меня ждут, — возразила Антонина. — Но я их не боюсь. Ко всему, я слово дала…

И пришлось тогда Эдуарду Петровичу выложить последний козырь: рассказать Антонине, какие неприятности ожидают ее отца, если не остановить против него процесс.

И на этот раз прокурорская интуиция подвела Эдуарда Петровича: козырь, разумеется, заставил Антонину задуматься, но с того дня симпатия девушки к нему заметно стала таять. Перекосов, правда, был не из тех, кто легко отступал от своих целей, он продолжал ухаживать за девушкой, познакомился с ее подругой Тамарой, которая была замужем за авиатехником и жила в Жуковском. С ее помощью Тоня и изменила решение…