Антология советского детектива-25. Компиляция. Книги 1-26

Валентин уходил довольный собой и результатом визита: в его кармане вместо ста граммов золота лежало четыре миллиона четыреста тысяч рублей. Теперь можно было спокойно обдумать сложившуюся ситуацию и дальнейшее свое поведение. Хотя Лена ни на секунду не усомнилась в его профессии и словах о том, что зима у геологов отпускная пора (а Лена всерьез заинтересовала его), надо было искать выход из тупиковой ситуации, в которую он попал по собственной глупости и с помощью Фриднина и его сообщников. С главным документом — паспортом — он кое-что придумал, не гениально, конечно, но лучше, чем хотел он поначалу — воспользоваться удостоверением Перекосова: исправил в своем паспорте фамилию Иванкин на Шванков. Сделать это оказалось не столь трудно: добавил к «И» еще одну палочку с крючком, а «и» и «н» на конце подправил на «о» и «в». Получилось — Шванков. Оставалось переклеить фотографию: борода и усы здорово изменили его внешность — состарили лет на десять и сделали солиднее, представительнее и впрямь чем-то похожим на царя Николая II. Но идти в фотоателье, понимал он, сердцем чувствовал — опасно: ни один сыщик не обходит эти заведения при розыске того или иного человека. Теперь он купит фотоаппарат, сфотографирует Лену, а Лена его… Выдавить буквы на фотокарточке — дело техники. В дальнейшем о новом паспорте можно будет поговорить с Семеном Яковлевичем — ювелир все умеет, все может…

Удостоверение Перекосова он уничтожил — прокурора будут разыскивать в первую очередь, так же, как Швендика и Кукушкина. О причастности летчика к похищению золота вряд ли у кого возникнет подозрение… Не наткнулся бы Кукушкин на каких-либо промысловиков. Вряд ли. В это время года хороший хозяин не выпускает со двора скотину, и выжить у него один шанс из ста…

И еще одна проблема: держать почти семь килограммов золота в дипломате, хотя и с кодовым замком, с уверенностью, что ни Лена, ни тем более хозяйка не станут рыться в его вещах, все равно неразумно. Надо оставить два килограмма, а остальное надежно запрятать вне квартиры.

Чердак пятиэтажки, где проживала учительница с Леной, был закрыт на большущий замок. Валентин подобрал к нему ключ, но побывав там, убедился, что место ненадежное: с другого подъезда на чердак частенько наведываются пацаны — курят там, играют в карты, а школьники постарше — распивают вино и занимаются с девочками любовью.

Дом располагался на берегу Амура, и в погожие дни, чтобы скоротать как-то время, пока Лена находилась на работе, Валентин отправлялся на левый берег реки, на островки, заросшие ивняком, а на возвышенностях, куда не доставал весенний разлив, тополями, вязами, березами. Бродил часами, вспоминая прошлое, думая о будущем. Как жить дальше, что делать? Лена, заинтересовавшая его поначалу как пособница, — внешностью она не блистала и желание вызывала только потому, что он давно не имел женщин, — вдруг стала нравиться ему добрым, отзывчивым характером, заботливостью о нем. Да и когда внимательнее присмотрелся, личико оказалось довольно симпатичным, с «изюминкой»: красиво очерченные губы, чуть вздернутый носик, умные серые глаза. И фигура миниатюрная, стройная, гибкая, еще не испорченная ни беременностью, ни тяжелым физическим трудом.

Ему не хотелось расставаться с ней, но кончался февраль, последний месяц зимы, врать дальше, что он геолог, будет несерьезно, да и не сможет он, раскрыть же себя и вовсе нельзя…

Куда податься? На черноморское побережье, где он в пору военной юности любил отдыхать? Теперь там неспокойно, на Кавказе война, Крым стал украинским…

В один из воскресных дней он пригласил Лену на левый берег. Просто покататься на лыжах. Углубившись за дачные поселки, они вошли в лес, и Валентин обратил внимание на вековой вяз с довольно широким дуплом, расположенным метрах в двух с половиной от земли. Лучшего тайника, прикинул он, не найти…

16

Кувалдин заметил слежку из соседнего дома уже перед вечером, когда закатное солнце, отражаясь от оконного стекла, высветило две линзы, нацеленные прямо к ним в комнату, как дула двух автоматов. Холодок пробежал у него по спине. Значит, выследили… Как давно? Почему из местного угрозыска не предупредили — там свой человек? Или ими занимается краевой или даже московский сыск?.. Какая разница, надо уносить ноги… Кукушкин, как назло, где-то задерживается. Хотя днем все равно не уйти. Неужто все их труды, мытарства, лишения полетят прахом?! А столько было надежд, так сладко мерещилось близкое будущее в довольствии и спокойствии… Конечно, можно плюнуть на это золотишко — кое-что он сумел припасти еще раньше, — но вертолет с золотом не его идея. А за реализацию плана он имел бы десять процентов… Если бы не семья, двое детишек-школьников, он сумел бы выскользнуть из щупалец осьминога Фриднина. Но это будет уже не та жизнь, о которой он мечтал… Нет, золото упускать нельзя, и слежка — не новинка для него, бывали и попрочнее сети, а он уходил. Уж такую выбрал он судьбу — воровать, убивать, скрываться…