Антология советского детектива-25. Компиляция. Книги 1-26

Иван Васильевич знал, что Владимир, став опытным следователем, в последнее время особенно неуютно чувствовал себя, работая под началом человека, не терпящего чужого мнения, пригласил его в свой отдел, и тот с радостью согласился, бросив в области обжитую квартиру, солидный оклад, перспективы на повышение. Тоска по настоящему делу, как он сам подсмеивался над собою, взяла верх над благами и карьерой.

Володькиной жене Марине — человеку во всем городскому, в деревне, как ни странно, понравилось сразу и безоговорочно. Того, чего Попов больше всего боялся — неприятия сельского уклада жизни с его бытовым дискомфортом, отсутствием самых элементарных удобств — не случилось. Все она восприняла как должное и не переставала радоваться чистому воздуху, траве, по которой можно было сколько хочешь ходить босиком, солнцу, не закрываемому высокими строениями, всему, что называется жизнью. Конечно, зимой все может повернуться по-другому, но к тому времени они оба привыкнут — и ничего страшного, надо надеяться, не произойдет.

Только одно угнетало Попова. Жене, тоже юристу по образованию, пока не было работы. В городе она служила адвокатом в областном суде. Здесь же, в районном, свободных ставок не было… Сейчас жена с Андрюшкой уехали к морю, но скоро они вернутся, и тогда проблемы навалятся со всей своей простотой и очевидностью.

Две недели пролетели незаметно. А третья началась с пожара, который уничтожил ферму арендаторов в деревне Скобляково. Пожарные прибыли на ферму, когда она уже догорала.

В середине дня Попов зашел к начальнику, чтобы доложить о результатах выезда на место происшествия.

— Ну, что там, в Скобляково? — сходу спросил подполковник, откладывая в сторону рапорт дежурного.

— В ходе осмотра пожарища мы нашли две консервные банки с остатками бензина. Ясно, что это не случайное загорание, а поджог. Мы еще обнаружили палку с обгоревшей паклей на конце.

— Где она была?

— Банки — около стоянки трактора, почти под гусеницами, а факел — метрах в десяти, в кустах…

Попов хотел продолжить, но Мишин остановил его:

— Утром мне звонил твой бывший начальник, интересовался этим пожаром. И, вероятно, не случайно. До милиции, ты знаешь, он был прокурором. При нем возбуждалось уголовное дело по факту гибели Павла Коггева во время пожара на ферме. Прокуратура вела расследование, но, установив, что сам Павел виноват в своей гибели, прекратила дело, а Щеглов и Антон Когтев были освобождены. Так вот, он сказал, что и сейчас, скорее всего, виноваты сами арендаторы, так как, по его мнению, они приехали из города в деревню далеко не с благородной целью, а лишь для того, чтобы объегорить колхозников, нажиться на временных трудностях в выполнении продовольственной программы. Ему известно, что Щеглов и оба брата не прочь выпить. Да и экспертиза установила, что Павел Когтев незадолго перед своей гибелью пьянствовал.

— У меня на этот счет другое мнение, Иван Васильевич.

— Вот и хорошо. Проверяй, доказывай.

— А прокуратура? Не хотелось бы снова конфликтовать…

— Вижу, осторожным ты стал, — усмехнулся Мишин.

— Станешь тут, когда не знаешь, от кого и за что затрещину получишь.

— Страшна не затрещина, страшна беспринципность в нашем деле. И взял я тебя к себе, потому что ты умеешь постоять за справедливость…

3

На следующий день Попов уехал в областную прокуратуру, беседовать с сотрудниками, проводившими расследование. Едва автобус отошел в город, в дежурную часть райотдела поступила оперативная информация. Ночью пропал сын бригадира Сметанина — Юрка, шоферивший на машине главного агронома. Организованные отцом поиски ничего не дали.

После обеда село взбудоражило еще одно происшествие: Васька Гуров, изрядно хлебнувший самогонки, собрал перед магазином молодежь и объявил себя лидером неформального объединения, которое будет бороться со всеми врагами демократии в их родном колхозе. «Несанкционированный митинг» продолжался минут двадцать. Но за это время Гуров успел произнести пламенную речь в защиту арендаторов и призвал гнать из колхоза тех, кто не понимает, что арендный подряд и кооперация спасут деревню от разорения, помогут вновь подняться на ноги крестьянину.

Подходившие один за другим сельчане промеж себя говорили, что опять Васька «гастроль дает», нет бы бросить пить и делом заняться. Но расходиться не спешили, слушали и не прерывали.

В это время по улице проходил Глеб Сметанин, возвращавшийся от родственников, живших в Шушаках, где он искал Юрия.

Васька, увидев его, взобрался на пень в центре импровизированной деревенской дискотеки и начал истерично кричать:

— Вот он, главный враг рыночной экономики на селе! Вот он, поджигатель. Где те двадцать литров бензина, которые я у тебя обменял на банку самогона? А еще висит на «Доске почета»! Передовик хренов… И сын у него вредитель…

Но Глеб не дал ему закончить. Он подскочил к Гурову и одним махом смел оратора с «трибуны». Если бы не мужики, несладко пришлось бы Ваське.