Антология советского детектива-27. Компиляция. Книги 1-18

Всего несколько часов назад в служебном кабинете Рославлева полковник Дымов закончил третий по счету допрос «матроса» Джима Хепвуда. По довольному выражению лица полковника было видно, что эта, третья встреча с опытным шпионом оказалась наиболее удачной. Собственно, иначе и быть не могло. Хепвуда поймали с поличным, поймали в тот решающий момент, когда он пытался совершить еще одно преступление — убить Андрейку, сына мичмана Бадьина. Наблюдая за полковником, Татьяна Павловна подумала, что предстоит еще много потрудиться, чтобы окончательно распутать все хитросплетения врага, так упорно охотившегося за чертежами советского ученого Савельева. Хитрость, ложь, лесть, провокация, убийство — все использовал враг, чтобы добиться своего.

И как это часто бывает, словно прочитав мысли Ремизовой, Сергей Сергеевич, до сих пор молча раскачивавшийся в удобной качалке, заговорил именно об этом.

— Есть какая-то закономерность, — медленно начал он, — в том, что одно преступление влечет за собой другое. Шпион неизбежно становится вором, убийцей, исполнителем самых грязных, самых гнусных планов. Хепвуд — кстати, его агентурная кличка «Малыш» — не избежал этой участи. Случайным свидетелем его преступления оказался мальчик — значит мальчик должен быть уничтожен... Представляю себе ярость небезызвестного вам сэра Годвина, когда он узнает о провале своего «Малыша».

— Конечно, провал «Малыша» не доставит Годвину приятных минут, — сказала Татьяна Павловна. — Но больше всего его огорчит то, что не пришлось воспользоваться материалами профессора Савельева.

— Вы правы, — отозвался Дымов. — Это — большая неприятность для сэра Годвина и его хозяев. Ну что ж, мы рады доставить им эту неприятность.

Рославлев, которому многое из этой истории было неизвестно, с интересом прислушивался к разговору, ожидая найти ответы на волновавшие его вопросы.

— Скажите, Сергей Сергеевич, — не выдержал Рославлев. — Вы с генералом с самого начала подозревали, что Хепвуд — не тот, за кого себя выдает? По совести говоря, такое предположение у меня сначала и не возникало. Иногда, правда, мелькала мысль, но каждый раз она рассеивалась. Особенно сбил меня с толку последний визит Хепвуда, когда он сообщил мне о Лидснее... Ведь я добросовестно искал несуществующего пассажира с «Виргинии», хотя этот пассажир сам ко мне дважды являлся.

— Самокритика? — усмехнулся Дымов.

— Да, самокритика... анализ собственных ошибок... Скажу даже больше! — воскликнул Рославлев. — Если бы вы мне не позвонили в тот вечер, я стал бы охотиться за человеком в соломенной шляпе. Вот как все стало запутываться.

— Откровенность за откровенность! — снова усмехнулся Дымов. — Скажу вам честно, что твердой уверенности и у нас не было. Если бы она появилась, все произошло бы гораздо проще: подполковник Рославлев получает соответствующие указания, действует, выполняет... Нет, нет, дорогой товарищ, вся история с «Виргинией» и Хепвудом — сложная, запутанная задача. Я бы назвал ее уравнением со многими неизвестными.

Дымов встал с качалки, прошелся по комнате и остановился возле стены, где на гвозде висела гитара. В военной форме он казался моложе, стройнее.

— Любитель? — спросил Дымов Рославлева, показывая на гитару.

— Да... В свободную минутку балуюсь.

Дымов снял с гвоздя гитару, тронул струны и, прислушиваясь к их звучанию, сказал:

— И я в молодости любил эту певунью. Играл, говорят, неплохо.

Он взял несколько аккордов, но неожиданно прикрыл струны ладонью и спросил:

— Что бы вы сказали, друзья, если бы в одном из почтенных иностранных научных журналов появилась статья, в которой журналист Гарольд Лидсней, человек, весьма далекий от науки, выступил в роли предсказателя, проявил, так сказать, некоторое «предвидение»?..

Сергей Сергеевич снова переживал все перипетии законченного дела, в котором догадки и предположения дополняли, скрепляли очевидные факты, а проницательность и интуиция подкреплялись логикой.

— Вот послушайте, — оживился Дымов. — Лидсней в своей статье писал примерно следующее. Цитирую, конечно, на память:

«...Удача сопутствует нашим судостроителям. Есть основание предполагать, что в ближайшее время они будут располагать ценными научными материалами, дальнейшая разработка которых обеспечит создание небывалого по мощности и по скорости глубинного корабля... Ключ от этого большого изобретения — в наших руках...»

— Сказал бы, что это очень любопытная статья, — откликнулся Рославлев. — Сказано весьма туманно, но, очевидно, неспроста.

— Возможно, что эта статейка была инспирирована для того, чтобы потом, задним числом, сослаться на...

— Вы правы, Татьяна Павловна, — перебил Ремизову Дымов. — Простите, что прервал вас. Есть у нас такая пословица: нет дыма без огня... Господа американцы напускали этого туману и дыму для того, чтобы потом с невинным видом заявить, что они — сами с усами, ничего они не крали, приоритет за ними.

— Сергей Сергеевич, — взмолился Рославлев, которому не терпелось поскорее разгадать ход мыслей полковника. — Я в поговорках не силен. Нельзя ли пояснее?..