Антология советского детектива-29. Компиляция. Книги 1-20

Несчастье не кричит и не стучит —
За дверью притаится и молчит,
Глаза таращит сумрачно оно —
С недавних пор или давным-давно?
Оно придет, когда его не ждем;
Придет, не уступая нам ни в чем, —
И птицы замерзают на снегу,
И люди застывают на бегу…
Как обойти несчастье стороной?
Пересидеть за каменной стеной?
Напрасно все: его всесильна власть.
Одно спасенье:
                           духом не упасть.

Я ОБЯЗАТЕЛЬНО ДОЖДУСЬ ТЕБЯ…

Дело это у нас проходило над названием «Дело Графа». С того времени минуло несколько лет. Возвращаться к нему хотя бы в мыслях не было ни времени, ни повода, так что этот случай и участвовавших в нем людей я как бы предал забвению. Это неизбежный процесс: память предназначена хранить лишь самые яркие события, а все прочее попадает в ее архивы. Правда, в случае надобности мы можем туда обратиться, и воспоминания оживут.

Думаю, что я никогда не стал бы рыться в этом архиве ради «Дела Графа», однако порой наши действия определяются неожиданными обстоятельствами. Так случилось и на этот раз. Однажды в мой кабинет вошли два молодых человека, и я сразу же узнал их: это были Лига и Харис.

Посещению я искренне обрадовался. Когда Харис был осужден, я остался в твердой уверенности, что на скамье подсудимых он находится в последний раз в своей жизни. Нет, он вовсе fie давал подобных обещаний, однако, чувствуя его отношение ко всему происшедшему, я верил, что в его жизни это была последняя ошибка. Потерянные годы — слишком дорогая плата за сомнительные удовольствия, в которых нет ни смысла, ни надобности.

Вместе мы рассматривали и свадебные фотографии Лиги и Хариса. Счастливые лица, наряды, цветы, фата… Разговаривали о том, что они сейчас делают, где живут, какие планы строят на будущее. А после их ухода «Дело Графа» воскресло в моей памяти, из прошлого возникли знакомые лица из маленького районного городка, где я начинал работать инспектором уголовного розыска…

Легкий ветерок раскачал вершины берез, спустился по сучьям и ускользнул за озеро. Харис и Лига сидели на берегу, а мысли их были далеко — путешествовали по дороге фантазии. В мыслях оба они находились в окружении родных и друзей, Лига была в длинном свадебном платье, на которое ниспадали складки фаты. И казалось — сегодня им принесли все цветы мира, и только им двоим предназначены все наилучшие слова…

— Лига, ты о чем думаешь?

— О том же… Так будет, так обязательно будет!

В глазах влюбленных светилась радость. Волосы Лиги переплелись с мягкой летней травой. Ветерок все еще нашептывал что-то березам, а Харис с Лигой ничего не видели, не слышали…

Перед отходом поезда на Ригу в зал ожидания вошел инспектор уголовного розыска Целмс. Он был в штатском, и у занятых своими делами людей не вызвал ни малейшего интереса. Усевшись неподалеку от кассы, он углубился в какой-то журнал. Никому и в голову не пришло бы, что сейчас журнал занимал Целмса меньше всего. С места, где он устроился, помещение хорошо просматривалось, и инспектор мог незаметно оглядывать каждого входящего. Милиции еще не были известны точные приметы разыскиваемого преступника, однако опыт свидетельствовал: что-то — интуиция, быть может? — порой даже в таком случае помогает узнать преступника по каким-то, вроде бы и совершенно не бросающимся в глаза особенностям его поведения. Преступника постоянно преследует страх. Недаром говорят: от самого себя не убежишь. Каждый встречный кажется переодетым сыщиком, который может остановить, задержать, увести… Так что в любой миг надо быть готовым бежать. Бежать, бежать, бежать — чтобы в конце концов все же попасться. Потому что далеко ли можно убежать?..

Целмс терпеливо дождался ухода поезда. До следующего оставалось несколько часов, на станции никого не было, сидеть сейчас здесь значило терять зря время, а в отделе милиции его ждали и другие дела. Инспектор закрыл журнал и поднялся.

Прежде чем уйти, он все же предупредил дежурного по станции, что милиция разыскивает преступника. И на всякий случай оставил телефон, по которому можно было позвонить.

Дежурный выслушал инспектора с большим вниманием. Поинтересовался приметами и разочаровался, узнав, что приметы пока еще неизвестны. Целмс даже забеспокоился, не перестарался ли он, информируя дежурного: похоже, железнодорожник только и ждал удобного случая, чтобы пустить в дело свой никому пока не ведомый сыскной талант. Если он начнет теперь подозревать каждого пассажира, худа будет больше, чем добра.