Антология советского детектива-3. Компиляция. Книги 1-11

Три дня и три бессонные ночи провел Грюндлер за допросами. Циммерман упорно стоял на своем, и дело зашло в тупик. Радиопеленгаторы не обнаружили никаких радиосигналов, посылаемых в эфир. К тому же в РСХА проявляли нетерпение, требовали доклада, и он решил передать английского разведчика Баремдикера в руки группенфюрера СС Мюллера. Пусть гестапо теперь выколачивает из него признание, а он, Грюндлер, свою функцию выполнил. Собранные им материалы предварительного следствия дают полное право считать бывшего начальника концлагеря врагом рейха. Двоих русских он отправил в бактериологическую лабораторию в качестве подопытных доктора Штайница. Циммермана, по согласованию с РСХА, за потерю политической бдительности, выразившуюся в дружественной связи с «английским шпионом», именем фюрера разжаловали в рядовые.

— Кто бы мог подумать, что такой уважаемый человек, гауптштурмфюрер СС, сын барона окажется врагом рейха?! — сокрушенно произнес изумленный Циммерман, когда Грюндлер вызвал его и объявил приказ о лишении офицерского звания.

— Фюрер дает вам возможность искупить свою вину на восточном фронте, — сказал Грюндлер.

— Я оправдаю доверие фюрера, оберштурмбанфюрер! Самой кровью я докажу преданность своей родине!

Циммермана переодели в старое солдатское обмундирование, сунули в крытую машину и под конвоем тут же. отправили в Берлин на пересыльный пункт. Дорогой, трясясь на ухабах, Генрих еще и еще раз анализировал все происшедшее с ним в Шварцвальде, полностью беря на себя ответственность за провал. Мог ли он подставлять под угрозу срыва задание Центра? Конечно же нет! И в этом его непростительная ошибка, ошибка человека, проявившего элементарную слабость, забывшего, что своим бактериологическим оружием нацисты уничтожат не двоих, а миллионы, десятки миллионов ни в чем не повинных людей.

Кто теперь заменит его по руководству группой? Возможно, Фимка, он знает все. Но как с Фимкой установит связь человек, который будет вот-вот прислан в Шварцвальд Центром? Ведь только с ним, Циммерманом, должна состояться встреча посланца подполковника Григорьева. Вся надежда на провизора аптеки. Ему, видимо, уже известно об аресте Циммермана, о чем он немедленно оповестит Центр.

Генрих твердо решил по прибытии в действующую армию сразу же перейти линию фронта. В создавшейся обстановке его сведения будут крайне полезны Григорьеву.

Двуколка с шумом подкатила к баракам, возле которых Ладушкин распределял людей на полевые работы. Сердитый управляющий имением баронессы со злостью набросился на своего помощника:

— Почему на ферме беспорядок? Коров пастись выгнали на десять минут позже… Что у вас там за бездельники?!

— Я все выясню и доложу вам, господин управляющий, — ответил Ладушкин. — Не извольте беспокоиться…

— Сейчас надо принимать меры! Едем на ферму, — потребовал Фехнер.

— Слушаюсь, господин управляющий…

Ладушкин сел в двуколку, и Фехнер стегнул лошадь.

— Начальника концлагеря, сынка нашего барона арестовали, — когда двуколка скрылась за опушкой леса, таинственно сообщил Фехнер. — Будто он английский шпион…

— А нам-то что, Отто?

— И его дружка обер-лейтенанта Циммермана тоже взяли…

Ладушкин чуть не вскрикнул от неожиданности при упоминании фамилии Генриха.

— А все началось с тех двух рабочих, которые Германом были привезены к нам в парники, — продолжал Фехнер. — Отряд перевернут вверх дном. Сотники, десятники заменены, охрана утроена…

До боли защемило сердце у Ладушкина. Он плохо слушал, о чем дальше говорил управляющий, нещадно ругая себя за то, что непростительно затянул время связи с Генрихом. Хотел понадежнее закрепиться на месте, думал со дня на день встретиться с ним, искал уже причину приезда в контору и, выходит, опоздал. А без группы Генриха им с Сафроновым бактериологический центр не взорвать. Нужна взрывчатка, а она, по донесению Генриха в Центр, уже была припасена и надежно зарыта в тайниках. Как взять потом эту взрывчатку, кто укажет, где она находится? Ведь у него нет пароля для связи ни с одним из членов группы. Правда, если б он и установил уже связь с Генрихом, то после случившегося все равно ничего не знал бы ни о группе, ни о взрывчатке. Единственно, передал бы Генриху добрые вести о семье и что он уже капитан. Это придало бы ему силы выдержать допросы-пытки в гестапо. Теперь надо как-то устанавливать контакт с оставшейся без руководителя группой. Видел он лишь одного коротышку — урода Фимку. А входил ли Фимка в группу — трудно сказать.

— …Из Берлина присланы какие-то особые машины. Они засекают передающую рацию и точно определяют ее место, — донесся до Ладушкина приглушенный голос Отто.