Антология советского детектива-3. Компиляция. Книги 1-11

Его всегда поражала немноголюдность этого замкнутого лондонского мирка — города в городе. Казалось, омнибусы здесь ездят быстрее и тише, а редкие прохожие идут деловитее и безмолвнее. Когда в тридцать третьем году Дорн оказался наследником деревообрабатывающего предприятия в Швеции, он полагал тогда, что это связано лишь с закреплением его легенды разведчика. Теперь же понял, насколько был дальновиден Центр, давая «добро» на переход Дорна в новое качество — бизнесмена, дельца. Политика и бизнес связаны в мире капитала нерасторжимо. Дела его лесообрабатывающей фирмы все больше внедряли Дорна в мир бизнеса, и вести их нужно было как следует — кому интересен никудышный делец, а это значит: конкурировать, маневрировать, следить за биржей, покупать и продавать, открывать и закрывать филиалы, нанимать и увольнять… Дорн не без основания полагал, что наиболее перспективными контрагентами в Лондоне среди самых разнообразных возможностей деловых контактов для него как для разведчика могут стать промышленники и биржевики из окружения руководителя британских фашистов баронета Мосли. Венс не скрывал своей принадлежности к Британскому союзу фашистов и, как дал понять Дорну, ведал в БСФ финансовыми вопросами. Намекнул Венс и на то, что, если они с Дорном поймут друг друга, он сможет увидеть в Дорне, во-первых, источник пополнения казны БСФ, во-вторых, посредника между британскими и шведскими фашистскими организациями для установления более тесных идеологических и политических контактов. Дорн же при этом может рассчитывать на поддержку своей молодой фирмы в Сити и на бирже. Но больше всего Венса интересовала возможность с помощью Дорна организовать еще один канал прямой связи с нацистскими кругами, которые непосредственно занимаются промышленностью. В этом мнении Венс окончательно утвердился, после того как навел тщательные справки и выяснил, что шведские контрагенты Дорна близки к Линдхольму, одному из лидеров шведских фашистов. Из шведских источников Венс узнал, что контакты с людьми Линдхольма Дорн устанавливал по указанию ведомства Гейдриха. Так что внезапный отъезд Дорна в Германию не казался Венсу таким уж внезапным, он нашел, что отъезд этот пришелся весьма кстати…

— Я думаю, — сказал Дорн Венсу, когда они оба — хозяин с сигарой, гость с сигаретой — расположились друг против друга в мягких удобных креслах, — начать новое дело…

— Все же решили ставить бумажную фабрику на островах? — брови Ричарда вскинулись изумленно. Но Дорн понял, что это притворное удивление. — Не боитесь конкуренции с нашими старыми фирмами? Я понимаю, фабрика станет вам дороже шведской, но зато сократятся расходы на транспортировку продукции. И все же старые фирмы, завоевавшие доверие… Не боитесь?

— Не слишком. Двойная выгода для вас. Я вкладываю деньги, валюту, марки, кроны, а рабочую силу использую британскую.

— Может быть, может быть, — покивал головой Венс. — Тем более впереди экономические трудности. Их не преодолеть ни консерваторам, ни лейбористам. Увы, парламент не принял программу Мосли, трезвую и твердую. Эта программа требует сильной власти, а Британия привыкла считать себя колыбелью демократии. Не тот век, увы, не тот век, людишки распустились, — Венс поморщился. — Видите ли, мистер Дорн, — по вкрадчивой интонации Дорн понял, что Венс приступил к деловой части разговора, — дело в том, что директора концерна и сам, гм, лорд… Ротермир… они посмотрели бы на ваш вклад в наше дело более благосклонно, если бы вы, в свою очередь, оказали нам одну услугу. Речь вдет о более тесных связях с вашими германскими друзьями.

— Шведскими, возможно? — переспросил Дорн, упоминание о его германских связях было неожиданным, раньше Венса интересовали его шведские контрагенты.

Венс не отреагировал на вопрос и продолжал:

— Я хочу сказать, вам было бы уместно проявить немного деловой инициативы и помочь нам упрочить те отношения, которые уже наметились.

— Но для этого нужны люди, — с улыбкой сказал Дорн. — Такие люди, которые пользовались бы доверием в рейхе и здесь. Кстати, такой человек у меня есть. Он мой родственник, занимает в Кенигсберге большой партийный пост, является уполномоченным по выполнению четырехлетнего плана в Пруссии. И самое главное — он доверенное лицо господина Геринга. Его имя Арнольд Банге. Я бы мог прямо переговорить с ним. Но с кем ему лучше иметь дело?

— Хорошо. Кого вы могли бы еще назвать?

Дорн задумчиво потупился:

— Видите ли, сэр, я не готовился к обсуждению данного вопроса. И если сразу назвал Банге, то лишь потому, что это бесспорная фигура.

Помолчали. Наконец Венс сказал:

— У меня тоже есть подходящий человек. Приближенный Геринга. Вам что-нибудь говорит имя Биргера Далеруса?