Антология советского детектива-32. Компиляция. Книги 1-20

Воодушевленный этой беседой и одобрением Шехлы Муртузов без труда дотащил чемодан к машине. К вечеру они прибыли в районный центр, и Муртузов отвел приезжую на квартиру прокурора. Они поднялись по лестнице. Шехла-ханум при виде дочери, лежащей в постели, зарыдала, начала ломать руки. Зулейха прижалась к матери и тоже расплакалась. «Ничего, моя девочка, при мне тебя никто не обидит», — стала успокаивать ее мать.

Вскоре обе утерли слезы и довольно весело стали болтать. Шехла-ханум выложила все бакинские новости, все сплетни про общих знакомых.

Пришел врач, измерил температуру больной.

— Ровно тридцать семь, — с удовлетворением сообщил он. — Посмотрите, какие чудеса! Нервная система успокоилась, и температура упала.

— Большое спасибо вам, доктор, — поблагодарила Шехла-ханум. — Вы спасли моего ребенка. У Зулейхи всегда были слабые нервы.

— Да, нервы, лечение всегда надо начинать с укрепления нервной системы…

— Может быть, я ее избаловала. Но я, — Шехла-ханум сделала ударение на этом слове: — я для нее ничего не жалела.

— Я догадывался. Именно поэтому, чтобы успокоить нервы больной ханум, я посоветовал вызвать ее мать. Вы должны быть всегда с нею, нельзя ее оставлять…

— Да, да, скажите маме, доктор, чтобы она меня не покидала. Я буду вам так благодарна. — Зулейха признательно улыбнулась доктору.

Тот расправил свои пышные усы.

— О, как воины стоят на страже, так мы должны оберегать нервы человека.

С этого дня в доме стало шумно и весело. Шехла-ханум болтала с дочерью. Явер Муртузова усердно ухаживала за гостьей, восхищалась ее платьями, всплескивала руками, бегала взад и вперед по лестнице, выполняя различные поручения. Зарринтач совсем забросила свой детский сад, уверяя, что ни минуты не может пробыть без Зулейхи. Зулейха после нескольких месяцев скромной жизни чувствовала себя, как в раю. Еще несколько дней провалялась она в постели и встала.

Шехла-ханум начала хозяйничать. Она попросила Явер убрать вторую комнату, которая да того была заперта. Все ей не нравилось, все было не по ней. Она дала человеку в калошах длинный список и послала его на базар за покупками. Явер ежедневно готовила разные дорогие блюда. Плов с шафраном Шехла-ханум весьма одобрила.

Муртузов каждый день справлялся о здоровье Зулейхи и иногда оставался обедать. Заходил Мамедхан спросить, не нужно ли чего-нибудь уважаемой Шехла-ханум.

Даже Кямилов обратил на нее внимание. Он удивился, заметив полную, но стройную женщину в черном крепдешиновом платье, расхаживающую с важным видом около дома. Председатель райисполкома поманил к себе Муртузова, пришедшего с очередным «докладом», и спросил:

— Слушай, лысый друг, это что за новинка? Я сегодня видел, что ты вертелся около нее. Вообще, что за веселая компания у вас там образовалась? Неужели у вас теперь с новым начальником общий счет и общая касса?

— Какой же он новый? Сколько месяцев уже работает у нас. Он уже не новый…

— А эта важная особа кто?

Муртузов наивно спросил:

— О ком это вы, товарищ Кямилов?

— Разве я по-арабски спрашиваю, что ли ты меня не понимаешь? Недогадливый какой. — О ней говорю… вон она крутится во дворе. Уф-ф, что может быть лучше полной женщины? Это же сахарная гора, а не женщина… Эх, Муртуз, Муртуз, устраиваешь там с ними пиры, а нас не приглашаешь.

Муртузов чуть не подпрыгнул от радости.

— Значит, миритесь с нами? Значит, не имеете больше на нас зла?

— Какое там зло? Ступай забери лошадь обратно. Она твоя. Твоя вместе с седлом, с подпругой, с уздечкой.

Муртузов все еще не верил.

— А «саламатовская» история? А «основание»? А непримиримая вражда между вами и прокуратурой?

— Эх ты, чудак, какая может быть вражда там, где речь идет о родственных отношениях? Мне эта женщина нравится… Да тут не только вражда угаснет, но и пламя…

— Я знаю, тут и кровь остановится, — сказал Муртузов и, близко наклонившись, спросил про Зарринтач: — Которая же из двух ханум лучше?

— Дурак, каждый фрукт имеет свой вкус.

Один лишь миг они постояли плечом к плечу и посмеялись, как люди, обладающие равными правами. Потом Муртузов, опомнившись, поднес руку к глазам.

— Только придется вам немного потерпеть, — оказал он. — Терпение, терпение. Задача сложная. Но я постараюсь найти средство против вашей неизлечимой болезни, товарищ Кямилов…

— Таким путем мы сбросим этого надменного Мехмана с коня, из седла вышибем…

— Именно для этого, товарищ Кямилов. мы и трудимся, клянусь вашей головой! Влезть руками внутрь, пошарить в его кишках, распороть, разорвать все его нутро…

— Легкие его вырвать, вытащить из груди? — ухмыльнулся Кямилов. Благодушное выражение лица его сменилось свирепым. Он сжал кулаки. — Все разговоры идут из-за этого «основания». Подожди, Мехман Мурад оглы Атамогланов узнает, что значит пугать верблюда поклажей…

27

Зулейха рассказала матери историю с золотыми часами. Та настояла, чтобы она достала спрятанные часы и надела их. Когда Мехман вернулся с работы, Зулейха спросила, показывая руку:

— Как, по-твоему, Мехман, сколько стоят эти часики?