Антология советского детектива-32. Компиляция. Книги 1-20

- Тогда собирайся, - тоном, не допускающим возражений, сказал он. Да поживей. Там разберемся.

* * *

- Одну минуточку, молодые люди! - Давешняя старушка, дремавшая у медицинских весов, завидев нас, встрепенулась и помахала зажатыми в кулачке лотерейными билетами. - Не желаете приобрести? Через неделю тираж!

Герась на ходу выудил из кармана горсть мелочи и остановился, отсчитывая монеты:

- Давай, бабка, авось у тебя рука легкая.

- Легкая, легкая, - согласно закивала старушка, протягивая сложенные веером билеты.

Герась, зажмурившись, вытянул наугад три штуки.

- А ты ж чего, сынок? - спросила она и посмотрела поверх допотопных очков молодыми не по возрасту глазами. - Бери. Или снова торопишься?

- Тороплюсь, бабушка, - сказал я. - В другой раз непременно возьму.

- Пошли, пошли, кончай трепаться. - Герась спрятал билеты в карман. Опаздываем.

Мы в темпе отмахали три квартала и свернули в безлюдный переулок, полого спускающийся к набережной. Он был нешироким, почти лишенным растительности. В просвете между крайними домами виднелась пепельно-серая полоска моря.

- Далеко еще? - спросил я.

- Уже пришли, - сказал Герась и направился к бару "Страус", вывеска которого висела поперек тротуара.

Он уверенно распахнул тяжелую дверь с медными поперечными полосами, с висевшей на гвозде трафареткой "Закрыто" и пропустил меня вперед.

В прохладном помещении мягко жужжал вентилятор. День стоял пасмурный, и внутри было сумрачно. Даже темно. Свет горел лишь в противоположном от входа углу. Там, на расположенных позади стойки полках, красовались сигаретные блоки, всевозможные вымпелы, пластинки, портреты эстрадных звезд - короче, целый иконостас для молящихся на подобные культовые причиндалы, а вместо лампадки горел розовый фонарь, освещавший многоярусную батарею разнокалиберных бутылок.

Под Герасем взвизгнуло обтянутое кожей сиденье. На этот звук, раздвинув бамбуковую занавеску, вышел худощавый парень в полосатой майке и широченных, усыпанных звездами подтяжках.

- Как дела, Витек? - приветствовал его Герась.

- О'кэй, - односложно ответил тот, пережевывая жевательную резинку.

- Клиента вот привел - наш кадр. Знакомься...

Витек бросил мимолетный взгляд, и я понял, что с этой секунды моя долговязая фигура, лицо, включая форму носа и разрез глаз, прочно отпечатались в его памяти. Что ж, будем считать, знакомство состоялось - я ведь тоже на память не жалуюсь.

- Мы не опоздали?

Бармен вопросу не удивился - надо полагать, знал, зачем мы пришли и кто нам нужен.

- Придется подождать, - сказал он, жестом приглашая меня сесть на высокий, обитый красной кожей табурет. - Вам кофе?

- Да, покрепче, - сказал Герась. - Чтоб с пенкой.

- И бутерброд с ветчиной, - добавил я, различив в полутьме поднос с едой. - Можно два.

Витек, не переставая двигать челюстями, поколдовал над кофеваркой, поставил перед нами чашечки величиной с наперсток, два стакана с водой и блюдце с бутербродами, после чего удалился, прошелестев бамбуковой занавеской.

- Музыку вруби! - крикнул вдогонку Герась.

Витек не откликнулся, но немного погодя из невидимых колонок заструился высокий медоточивый голос Демиса Русоса. Он, как водится, пел о солнце, о море, о неземной любви к красавице Афродите.

- Годится, - одобрил мой спутник и небрежно кинул на стойку пачку с золотым тиснением. - Кури.

Я отказался.

- Это же "Данхил", чудик! - поднял он брови. - Такие в магазине не купишь.

- Не имеет значения. Бросил. - Я принялся за декорированный петрушкой ломтик ветчины.

- Ну как знаешь... - Он спрятал пачку в нагрудный карман. Отхлебнул из чашки. - А погода сегодня ничтяк, не жарко.

Ох уж эти мне светские разговоры! Я попробовал кофе и запил его глотком холодной воды. Получилось очень недурно.

- Так откуда ты, говоришь, приехал? - спросил Герась.

- Говорю, что издалека. А что?

- Да так, любопытно.

- Про летающие тарелки слышал?

- Ну?

- Так вот я оттуда. Прибыл для налаживания контактов с братьями по разуму.

Он осклабился:

- С тобой не соскучишься.

- Очень этому рад, - сказал я, польщенный.

- Надолго к нам?

- Надолго.

- Дело или так, проветриться?

- Дело. Или так, проветриться. Выбирай, что больше нравится.

- Нет, я серьезно.

- Ах, серьезно. Ну, если серьезно, на работу вот думаю устраиваться.

- На работу? - заинтересовался он. - И куда?

За последние дни приходилось столько врать, что для разнообразия я позволил себе сказать правду:

- В милицию.

Он поперхнулся. По-моему, первым его побуждением было бежать сломя голову, однако встроенный в тесную черепную коробку механизм вновь сработал и выдал шпаргалку. Герась тупо уставился в чашку, потом на мой недоеденный бутерброд и наконец вымолвил:

- Ну шуточки у тебя! Меня аж в пот бросило. - Посидел в раздумье. Черт с тобой, не хочешь - не говори. Мне лично наплевать.

"А кому не наплевать?" - чуть было не спросил я.

- Давай так, - продолжал он, желая, по-видимому, обрести твердую почву под ногами, - давай по существу. Ты говорил, что у тебя есть валюта?

- Говорил.

- Я нашел покупателя, правильно?

- Пока я его не вижу.