Антология советского детектива-32. Компиляция. Книги 1-20

Странно, что не добавил ставшее привычным: "Ну, стер следы - пьян был, с каждым может случиться".

Я прекрасно понимал, что следы пальцев стер не кто иной, как Красильников. Понимал и то, что сейчас он страшно жалеет об этом, ведь отсутствие отпечатков подтверждало первоначальную версию, которую он приготовил заранее, зато явно противоречило второй. Теперь, когда собранные нами улики вынудили его признаться, что у Волонтира он был, что брался за ручки газовой плиты, эта деталь работала против него.

Красильникова увели в камеру, а я сидел и, признаться, чувствовал себя растерянным. Слабость моего подследственного была очевидной, только вот ясности это не прибавило, а мне нужна была ясность.

Примерно то же ощущение возникло у меня часом позже, когда стали известны результаты эксгумации трупа Щетинниковой. Не стану говорить, какие мысли роились в моей голове накануне, но заключение о том, что Нина Ивановна умерла от приступа стенокардии, свидетельствовало, что ее смерть не имела отношения к делу, во всяком случае, прямого.

Сотниченко установил, что старушка - ей было семьдесят два - жила одиноко, родственников не имела, последние годы никуда не выезжала, никого у себя не принимала и в гости никуда не ходила. В рапорте инспектора преобладала частица "не", и лишь когда речь пошла о здоровье Нины Ивановны, сведения стали разнообразнее: на здоровье Щетинникова жаловалась постоянно, в поликлинике хранилась двухтомная история ее болезни. В числе недугов ревматизм, люмбаго, гастрит, приступы радикулита, простуды и, наконец, сердце...

Так, не успев обрасти уликами, рухнула еще одна версия, выскользнула из рук еще одна ниточка, а их и без того было не слишком много.

"Где пресловутые зацепки? - спрашивал я себя вечером, сидя на кухне и невпопад отвечая на вопросы жены. - Куда подевались клубочки с торчащими из них кончиками ниток, за которые только потяни - и знай свое дело, разматывай?" Жена, заметив мое состояние, тактично удалилась в комнату, но мне это не помогло. Закончилось тем, что я совершенно отупел от безуспешных попыток проникнуть в тайну смерти Георгия Васильевича Волонтира. Только этим можно объяснить катастрофически растущий список подозреваемых, в число которых я с отчаяния готов был включить и Ямпольскую, и бригадира газовщиков, и даже почтальоншу Рыбакову. Еще немного, и туда вошли бы и Сотниченко с Логвиновым...

Глава 4

24 - 30 января  ЯМПОЛЬСКАЯ

Все-таки не следовало спешить с бюллетенем. Она вполне могла позволить себе поваляться еще пару дней. Ничего страшного за это время в институте не произошло бы, зато теперь налицо все признаки рецидива: болит голова, ломит тело, в ушах постоянный гул - типично гриппозное состояние. Ничего удивительного, если к ночи снова подскочит температура.

В коридоре прозвенел звонок. Рабочий день окончился. Елена Борисовна наскоро рассовала документы в ящики стола, оделась и вышла из института.

С обложенного тучами неба срывалась мелкая колючая крупа. Ветер носил ее в воздухе, сдувал с крыш и с размаха бросал в лицо прохожих. Погода не располагала к прогулкам, но домой идти не хотелось.

Ямпольская свернула в знакомый переулок, решив посидеть немного во дворе детского сада, который находился как раз на полпути между домом и институтом. Одноэтажный, расположенный в глубине большого двора дом сегодня показался ей увеличенной до гигантских размеров фотографией, из тех, на которых принято писать новогодние поздравления. Над трубой метались клочья белого дыма, а вдоль крыши свисали причудливые гребешки сосулек.

Миновав калитку, Елена Борисовна прошла в крытую беседку. Внутри было пусто и не так ветрено. На низеньких лавочках еще с осени остались кучки песка, застывшие в форме детских ведерок. В углу, припорошенная снегом, валялась охапка прошлогодних листьев. Она выбрала место почище и села. Отсюда были видны окна с приклеенными к стеклам бумажными снежинками, часть очищенной от снега дорожки, по которой, закручиваясь воронками, гулял ветер. "Здесь меня никто не найдет, - подумала она и тут же удивилась собственной мысли: - Кто может меня искать? И разве я от кого-то прячусь?.. Посижу минут десять и пойду".

Она все еще находилась под впечатлением вчерашнего посещения прокуратуры. Следователя интересовали ее отношения с Красильниковым, а что она могла сказать, если сама до сих пор не могла понять, какое место в ее жизни занимает Игорь. Ей хотелось побыть одной, чтобы разобраться в этом. Одно дело думать, что все в их отношениях с самого начала было зыбким, неопределенным, и совсем другое - вслух говорить об этом посторонним людям - им нужен четкий и конкретный ответ. Есть он у нее? Нет. Кто, например, поверит, что целых три года, живя бок о бок в одном доме, они с Игорем не замечали друг друга?