Антология советского детектива-32. Компиляция. Книги 1-20

Дневная работа была закончена, и в ожидании последней сводки из уголовного розыска я потихоньку собирал со стола бумаги. Не знаю почему возможно, потому, что ждал звонка, а скорее всего без всякой связи - мне вспомнился фильм, который мы с женой смотрели неделю назад, вспомнился неправдоподобно закрученный сюжет, благообразный седовласый сыщик, лазавший по чужим чердакам в поисках всемирно известных шедевров живописи. Наверное, по аналогии с забитым хламом чердаком в сознании всплыла прихожая в квартире Красильниковых, а от нее мысли перекинулись на Нину Ивановну - безобидную старушку, которой так и не довелось съездить в санаторий за счет необъяснимой щедрости соседа. Необъяснимой... Мне бы способности киношного сыщика, вот для кого не существовало тайн!

И все же: зачем Красильникову понадобилось доставать путевку для Щетинниковой?

В бескорыстие его не то чтобы не верилось, я его просто исключал. "Не тот он человек, чтобы вкладывать деньги, не предусмотрев процента прибыли", - думал я словами Харагезова. Действительно, не тот. Но для чего же тогда? Какие проценты могло принести ему здоровье Нины Ивановны? Да никаких!.. А что, если поставить вопрос иначе: какие проценты мог принести ему отъезд соседки?..

И вот тут меня осенило - с нами, следователями, это случается; правда, не так часто, как с киногероями. Удивительно, как это я раньше не догадался?! Еще тогда, в день убийства, когда менял в прихожей лампочку?! И Красильникову и Волонтиру нужна была квартира Щетинниковой! П у с т а я квартира! И лампочка - она тоже... Ну, конечно!

Не медля ни секунды, я вызвал дежурную машину, соединился с отделом внутренних дел и спустя пять минут, прихватив двух понятых, вместе со своими ребятами выехал на Первомайскую. Уже по дороге вспомнил: за месяц, что мы возились с делом, жильцов дома успели выселить, предоставив им новые квартиры, и сейчас в доме наверняка никого нет, двери могут оказаться запертыми. Сотниченко, догадавшись о моих сомнениях, успокоил, показав никелированную отмычку, с которой, вероятно, расставался только на время сна.

Когда мы свернули на Первомайскую, в боковое окошко я мельком увидел Тихойванова с дочерью. Они стояли на трамвайной остановке. Федор Константинович что-то говорил Тамаре, и та, слушая его, кивала и слабо улыбалась чему-то. Между ними, взявшись за руки деда и матери, стояла Наташа, дочь Красильникова, - самый таинственный, но в определенном смысле и самый главный участник этой истории. Главный потому, что любой поворот в судьбе близких ей людей в первую очередь и больнее всего отзовется на ее жизни. Как ни громко звучат эти слова, но часть ответственности за ее будущее ложилась и на мои плечи - я ни на секунду не забывал об этом.

КРАСИЛЬНИКОВ

Сменивший прапорщика старшина повел его вверх по лестнице. Ребра ступеней были окантованы металлическими полосами, в средней части они стерлись до блеска и отражали дневной свет, льющийся сверху.

Всякий раз, поднимаясь на четвертый этаж, Игорь принимался считать ступени, но всегда сбивался, потому что по мере приближения к кабинету следователя совсем другие мысли овладевали им. И сегодня, гадая, что ждет его за обитой дерматином дверью, он вспомнил, как на прошлой неделе его неожиданно вызвали из камеры, посадили в машину и повезли к домику Волонтира, чтобы предложить ему воспроизвести все свои действия, показать и рассказать еще раз, что и в какой последовательности происходило в ту ночь. На их языке это называлось: "Выезд на место происшествия". Сидя между одетыми в длинные шинели конвойными, он не подозревал, что это будет так трудно и опасно, и даже обрадовался возможности хоть ненадолго сменить обстановку.

На Первомайскую приехали вечером. Вышли из крытого "газика" на злой, колючий от мороза воздух, через пустую подворотню прошли во двор.

Слева высилась черная громада пустого строения. Справа сиял огнями его дом. Мелкая снежная крупа плясала в падающих из окон пятнах света, холодной пылью оседала на шапках и пальто молча идущих по двору людей. На подсвеченной изнутри занавеске в окне первого этажа мелькнул знакомый Тамарин силуэт. Там было тепло и уютно, за столом, склонившись над тетрадкой, наверное, сидела Наташка или зубрила что-то, готовясь к занятиям. Хотелось остановиться, хоть одним глазком посмотреть на дочку, но его быстро ввели в нетопленый тесный коридорчик, где все еще ощущался легкий запах газа. Сзади захлопнулась дверь. Гулко забилось сердце. "Ловушка", - подумал он, оглядываясь по сторонам.