Антология советского детектива-32. Компиляция. Книги 1-20

- Ты что ж, падла, в прятки со мной играешь? - Он схватил со стола кухонный нож. - Кровь пущу!!! - и приставил острие к горлу. - Где сейф? Говори, гаденыш, не то пырну!

- На работе спрятал, - выдавил из себя Игорь. Соврал сознательно, побоялся, что на самом деле пырнет, если принести ящик немедленно.

- Как - на работе?! - взревел Волонтир. - Зачем? Почему не принес мне? Вильнуть вздумал, гнида?!

- Тебя не было, я заходил... - Игорь изо всех сил давил затылком в спинку дивана, чтобы ослабить укол лезвия. - А дома держать побоялся. Вдруг жена найдет. Все дело насмарку...

Волонтир ослабил хватку.

- Сам должен понимать, не маленький, - оживился Красильников. - Ты подумай, подумай своей дурной башкой, куда мне его девать?! С собой носить? Или в камеру хранения на вокзал сдать? Усек?!

- Рассказывай. - Жора плюхнулся на валик. - Все рассказывай, гад! - И потянулся к бутылке.

Трогая саднящую ранку на шее, Игорь подробно описал весь день: хлопоты с похоронами, отправку жены с дочерью к тестю, поиски тайника. Когда дошел до сейфа, Жора, успевший проглотить полстакана водки, перебил:

- Ручка есть на крышке?

- Есть, есть, - успокоил его Игорь.

- А эмблемка с орлом?

- С орлом и свастикой. Сбоку пришлепана. Фирма!

- Он! Это он! - Волонтир опрокинул в себя стакан, крякнул, закусил огурцом. - Ну, парень, давай еще - за успех!

Выпили.

- Ты, видать, в рубашке родился, - повеселел Жора. - Тяжелый ящик-то?

- Килограммов пять-шесть будет.

- Господи! - Он сорвался с места, суетливо забегал по комнате. Господи, шесть килограммов! Да ты соображаешь, что значит шесть килограммов?! - Внезапно остановился, пошатнулся, осел на диван. - Ты, конечно, открыл?

Игорь догадался, о чем подумал напарник.

- Да не бойся, не взял я оттуда ничего.

Волонтир сощурил глаза:

- Ты не бойсь, я проверю. - И слегка заплетающимся языком повторил: Проверю... Думаешь, забыл я? Все помню, сколько чего...

Разлив оставшуюся водку, Игорь заглянул в холодильник и достал еще одну бутылку.

- Не волнуйся, все на месте. Разделим по-честному, Джордж, как договаривались...

С каждой минутой Волонтир хмелел все сильнее. Спустя полчаса, обнимая Игоря, допытывался:

- Ну скажи, скажи, колец много?

- Не считал, - отвечал Красильников, стараясь освободиться от его цепких объятий.

- Да я не спрашиваю, сколько штук. Ты только скажи: много? Только не ври, я помню. Они в связках были, на шпагат продеты.

Игорь, не вскрывавший ящик, мысленно прикидывая его вес, поддакивал:

- Много, много. Нам с тобой хватит.

- А камешки в парусиновом мешочке есть?

- Есть.

- А десятки золотые?

- Навалом, - говорил он и сам почти наяву видел россыпь золотых монет.

В половине второго ночи Жора, едва двигавшийся от выпитого, неожиданно резво кинулся к двери, запер ее, а ключ опустил в брючный карман.

- Ты вот что... не обижайся, парень... Будешь сидеть тут, со мной. До утра... Вместе пойдем... Вместе...

Он свалился на диван и, похоже было, потерял сознание.

Игорь, чуть не плача от досады, с ненавистью смотрел на полуоткрытый Жоркин рот, из которого вырывалось хриплое, нездоровое дыхание, искал выход, и когда решение пришло, оно показалось ему единственно разумным, снимающим все проблемы. Да, это и есть финиш, его финиш. Бег на длинную дистанцию закончился, позади остались Антоны и Тамары, Лены и Жоры, а ему наградой - золото...

Не колеблясь, он вытащил из кармана лежавшего без движения Волонтира ключ, отпер входную дверь и, обернув носовым платком пальцы, крутанул до отказа ручки газовой плиты...

СКАРГИН

Дом, как и ожидалось, был пуст. Теперь он стал точной копией второго - таким же заброшенным и обветшалым. По двору, повернувшись к нам мордой, пробежала собака с уныло опущенным хвостом. Холодная пустота подъезда была наполнена звуками, и каждый из них будто напоминал, что во всем здании не оставалось ни души. Где-то на втором этаже вовсю гуляли сквозняки, стукнула оконная рама - может, в квартире Ямпольской?..

В прихожей я первым делом подошел к двери справа. При ярком свете переносной лампы, которую притащил из машины Логвинов, увидел то, что из-за темноты не разглядел в первый раз - листок с росписью и круглой печатью. Края его были надорваны.

Несколько вспышек блица, и мы прошли в квартиру Щетинниковой. Странно было видеть единственную меблированную комнату в покинутом жильцами доме. Сбоку стоял торшер, вплотную к нему - столик, шкаф для одежды. По другую сторону - швейная машинка и кровать. Четкого представления, что именно следует искать, я не имел, подсказала сама обстановка: при осмотре в глаза бросились четыре лунки на полу, свидетельствовавшие, что на этом месте долгое время стояла кровать. Ее передвинули к противоположной стене, и передвинули, по некоторым безошибочным признакам, совсем недавно.