Антология советского детектива-32. Компиляция. Книги 1-20

Логвинов уже занимался отпечатками пальцев, а я внимательно осмотрел мебель и пол. Ничего подозрительного, кроме крошечных осколков кирпича в разных углах комнаты, не обнаружил. С помощью понятых мы отодвинули кровать, и здесь, в кафельном монолите стены, увидели нечто интересное. В пятнадцати сантиметрах от плинтуса кафель был выбит и место это неаккуратно замазано белым веществом.

- Алебастр, - определил Сотниченко, когда мы, выполнив формальности, стали ковырять слой замазки.

Он был тонким, этот слой, зато тайник, скрывавшийся за ним, оказался прочным и вместительным, сделанным на совесть. Никто из нас не надеялся найти в нем что-либо; напротив, с первой минуты было ясно, что до нас здесь уже побывал кто-то. Собственно, гадать не приходилось: Красильников!

Оставалось узнать, за чем так долго и настойчиво охотились наши "кладоискатели", за что поплатился жизнью Георгий Волонтир.

На обратном пути я обдумывал создавшееся положение. Утром девятнадцатого Красильников ездил к матери, чтобы оставить у нее "коробку". Надо полагать, "коробка" и была тем искомым кладом из тайника. Светлана Сергеевна отказала ему. И он уехал. Куда? На что ушло у него время между девятью и половиной одиннадцатого? Где провел Красильников полтора часа? Где спрятал свою "коробку"?

Все замыкалось на Тане - таинственной знакомой Игоря.

Она занимала меня и раньше - девушка, промелькнувшая в свое время перед заплаканными глазами Елены Ямпольской, проскользнувшая мимо рассерженной Светланы Сергеевны, звонившая в ателье Харагезову...

Совместными усилиями уголовного розыска и народной дружины удалось отыскать шофера такси, в машине которого утром девятнадцатого января Красильников прикатил на работу. Шофер хорошо запомнил маршрут - они ездили в пригородную зону, и там, у девятиэтажного блочного дома, он больше сорока минут ожидал парня в пальто из искусственного меха. По фотографии шофер, не колеблясь, опознал Красильникова.

Установить личность Тани, располагая такими данными, было делом одного часа. Но посетить мы ее не успели. Вчера студентка третьего курса педагогического института Татьяна Филипченко лично явилась в районный отдел внутренних дел. Ее, как мне потом говорили, сопровождал долговязый светловолосый парень. Он и нес тяжелый, обернутый двумя листами ватмана пакет. Поступок Тани Филипченко понять нетрудно: месяц она выжидала, опасаясь наводить справки о внезапно исчезнувшем Игоре, потом все же решилась и, когда узнала, где в настоящее время находится ее приятель, струсила и принесла "коробку" нам...

Поздно вечером мы собрались в кабинете прокурора.

Отмычка плавно вошла в замочную скважину, послышался щелчок, и тяжелая крышка стального, украшенного свастикой и орлом сейфа открылась.

Злую шутку сыграл напоследок со своим младшим братом бывший ефрейтор. Внутри лежали толстые пачки банкнотов. Здесь были итальянские лиры, довоенные сторублевки, немецкие марки и даже американские доллары - валюта на все случаи жизни...

Сейчас у окна, выходящего на тюремный двор, все кажется предельно понятным.

Самое любопытное в этой истории то, что человек, который с минуты на минуту войдет в мой кабинет, до сих пор не знает, что убил человека из-за бумажек, давно потерявших всякую ценность.

Стоило ли, спрашиваю я себя, тратить время, прилагать столько сил, чтобы разобраться в грязной возне, поднятой двумя нечистоплотными людьми вокруг старого сейфа - наследства, оставшегося от фашистского прихвостня Дмитрия Волонтира? Я вспоминаю инвалида-буденовца, расстрелянного во рву за городом, вспоминаю своего друга Валерку, лежащего на испачканном кровью снегу, вспоминаю других участников этой истории. Да, стоило! Конечно, не ради Красильникова. Ради Тамары, ее отца, ради маленькой Наташи...

Я не спеша перелистываю томик с сочинениями Козьмы Пруткова. Не буду кривить душой - ношу его с собой не случайно. Еще в первые дни, стараясь лучше понять своего подследственного, я перечитывал эту книгу в надежде найти в ней ответы на одолевавшие меня вопросы. Ответов не нашел. Зато нашел другое - строчки, показавшиеся мне интересными: "Магнит показывает и на север и на юг; от человека зависит избрать хороший или дурной путь жизни".

На этом месте меня прерывает стук в дверь.

- Войдите, - говорю я, не вставая из-за стола.

В дверной щели появляется гладко выбритое лицо Красильникова...

__________

Николай Сергеевич Оганесов - прозаик, член Союза писателей СССР. Автор остросюжетных повестей "Визит после полуночи", "Лицо в кадре", "Мальчик на качелях", "Двое из прошлого", опубликованных в Ростове и в Москве.

Н. Оганесов родился в 1947 году в Ростове-на-Дону. Окончил юридический факультет Ростовского государственного университета. Печататься начал в 1972 году.

По сценарию Оганесова Ленинградским телевидением снят двухсерийный телевизионный спектакль. Повести "Двое из прошлого" и "Мальчик на качелях" переведены на иностранные языки.