Антология советского детектива-34. Компиляция. Книги 1-20

— Да я вам уже докладывал их встречу. Совместный поход с Коммунистической, помните? В иномарке и с холуями?

— Где он здесь сидит?

— Спиной к камину, греется, сволочь!

— А, может, и не сволочь. А, может, честный законопослушный гражданин.

— Честные в "мерседесах" не ездят!

— Пора, пора, Жора, по каплям выдавливать из себя совка… Он тяжелый такой, брыластый, с залысинами? В бежевом костюме?

— Он, скотина!

— Жора, я же сказал…

— Да по роже, по роже видно, что скотина!

— Не ори, — морщась, посоветовал Смирнов и согласительно добавил: Возможно, ты и прав, не личико, а, как выражались наши клиенты в старину, братское чувырло.

— Это у кого? — входя, быстро спросил Воробьев.

— С вами поосторожней надо, — недобро сказал Смирнов. — У дверей стояли, подслушивали?

— Подходя, в коридоре услышал, — тоже неласково поправил Воробьев.

— …Ну, а братское чувырло — знакомец наш с Огарева…

— С Октябрьской теперь, Александр Иванович, — уточнил Сырцов.

Не садясь, Воробьев внимательно по очереди оглядел бывших ментов, удовлетворился увиденным и монотонно информировал:

— Слухач со спецмашиной для получения задания будет у вас в восемь утра, Коляша ждет вас с половины девятого до девяти на старом месте, инструментарий в багажнике вашей "Нивы"…

— Ключи от машины–то у меня… — в некотором недоумении произнес Сырцов.

— Ребят обижаете, дорогой Георгий! — почему–то обрадовался Александр Петрович и предложил: — С делами покончили и теперь к гостям…

Трое, сомкнув поредевшие на одного человека ряды, упрямо продолжали играть в покер. Воробьев представил их по одиночке:

— Малявко Сергей Ефремович. Бизюк Лев Михайлович. Прахов Василий Федорович. Каждый из троих вставал и, не выпуская из левой руки умело закрытые карты, правой жал протянутые руки Смирнова и Сырцова.

Без шеи, тяжелый брыластый и с залысинами — Прахов Василий Федорович. Василий Федорович, Василий Федорович… Потеплело, совсем тепло, горячо! Записочка в кармане Курдюмовской куртки: "Позвонить Вас. Фед.". Не этому ли? Звенело уже: этому, этому, этому!

Смирнов зевнул от нервности и, чтобы не смотреть на Василия Федоровича Прахова, стал смотреть на Александра Петровича Воробьева. Тот воспринял этот взгляд как намек и скомандовал:

— Карты в сторону! Александр Иванович торопится!

Видимо, услышав воробьевскую команду, два кожаных богатыря распахнули двери, вкатили в гостиную два сервировочных столика и стремительно расставили на длиннющем египетском комоде все необходимое для обильного а ля фуршета.

Освобожденные сервировочные столики, слегка позванивая колесиками, уехали откуда приехали, и Воробьев возгласил:

— С устатку, для удовольствия, на посошок — прошу.

Хряпнули. Четверо с устатку и для удовольствия, пятый — на посошок, а шестой не пил — ему еще баранку крутить. Закусили быстро и хряпнули по второй. Выпив, Смирнов виновато глянул на непьющего Сырцова и, наливая себе третью, последнюю, оповестил всех:

— Ну, нам пора.

Пользуясь благовидным предлогом — спешным отъездом столь милых людей, четверо также налили себе по третьей. Все пятеро подняли рюмки до уровня глаз, молча покивали друг другу и, как и следовало ожидать, выпили до дна.

Александр Петрович Воробьев провожал их. Втроем вышли на крыльцо. Смирнов глубоко вдохнул в себя целебный загородный воздух, оглядел окрестности и предложил Сырцову:

— Ты иди мотор разогревай, Жора, а я через пару минут к машине подойду.

Сырцов ушел. Глядя в его кожаную спину, Смирнов спросил:

— Опасаться знаешь кого, Саша?

— Знаю, — уверенно заявил Воробьев. — Душегубов.

— Ну, тогда как знаешь, — поняв, что Воробьев не откроется, решил не продолжать разговор Смирнов. — Завтра я, как штык, в восемь тридцать у Коляши. Что же, спасибо тебе, Александр, и до свидания…

Молчали до кардиологического санатория "Подлипки". Прибавив скорости после разворота, Сырцов спросил:

— Василий Федорович с двух концов зацеплен? Так?

— Так, Жора, так. — Смирнов сделал сладострастные потягушеньки, напряженными мышцам бедра ощутил присутствие в кармане брюк портсигара и, вытащив его, пристроил беломорину в угол рта. — Лет через десять хорошим сыскарем станешь. Глаз есть!

— Я и сейчас неплох, — обиженно возразил Сырцов.

— Сейчас ты неплох, а через десять лет будешь хорош.

Не хотел открываться Смирнов, твердо решив задействовать Сырцова на локале. Дело, понятно, хозяйское, а, его, Сырцовское, дело безусловно телячье. Сырцов обиделся до Остоженки.

У Спиридоновского дома из "Нивы" перелез в "семерку" и уже в отвинченное автомобильное оконце потребовал от Смирнова инструкций:

— Что у меня завтра?

— Отдохни как следует — опять же вот сюда. — Смирнов пальцем указал место, где завтра, а точнее — сегодня утром должна находиться "семерка" с водителем. — Оговорим твое задание на свежую голову.

Сырцов, позабыв попрощаться, рванул с места, а Смирнов, войдя в подъезд, гулко застучал палкой по плиточному полу. Он открывал вторые двери, когда за его спиной робко поздоровались:

— Здравствуйте, Александр Иванович!