Антология советского детектива-4

— Может, Аню запеленговала какая-нибудь ближняя часть? — гадает Зварика, срезая финкой прутья лозняка. — Эх, зря капитан велел последние известия слушать!

— Зря или не зря — этого мы никогда не узнаем, — со вздохом заключает Раневский.

Ваня Мельников последним вылезает из лодки. Если развернуть лодку носом по течению и вытолкнуть на середину плеса, то ее подхватит течением, унесет в Лаукне, и, если не прибьет к берегу, к утру выплывет она в залив Куришес Гаф.

Но у Вани Мельникова иной расчет — самое лучшее для группы «Джек», чтобы лодка, набрав воды, затонула. И Ваня, выхватив финку, продырявливает днище… Зварика, соорудив веник, заметает следы на песчаной отмели.

Группа «Джек» спешит на юг, шагает мрачным бором. Во фляжках тихо булькает вода. На вкус она чуть отдает бензином и соляркой. Для разведчика ясно — вверх по течению реки Парве стоит моторизованная, а то и танковая часть. Остается посмотреть по карте, мимо каких населенных пунктов протекает Парве…

Разведчики уходят в глубь сосновой чащи, а за рекой гудят, тарахтят моторы — это мчится из Тильзита моторизованный отряд эсэсовцев к городку Гросс-Скайсгиррен. Через считанные минуты они будут стоять над недвижным телом Джека и рассматривать при свете мотоциклетных фар его застывшее лицо…

Утром в далекой вятской деревне Выгузы старая, седая женщина пойдет с коромыслом по воду. Ей встретится у колодца почтальонша на велосипеде, и шестидесятилетняя седая женщина тихо, со страхом и надеждой спросит, нет ли весточки от сыновей.

У Евдокии Яковлевны пятеро сыновей на фронте.

«От сынов-то ваших? — скажет почтальонша. — Нет, ничего нет, а газета веселая! Кучу городов наши взяли — Брест, Белосток, Львов…»

А Павка в тот день будет лежать на каменной плите в морге тильзитского гестапо.

А генерал армии Черняховский и его помощники будут думать, как поскорее и с наименьшей кровью разгромить дивизию, чью скрытую передислокацию раскрыла группа «Джек».

К утру девушки совсем выбиваются из сил.

— Ти-ти-ти-та-та! — подбадривает их Шпаков, — «Идут радисты!»

В сером свете утра Аня видит на своих ладонях запекшуюся кровь командира.

Аня переводит взгляд на Шпакова, внимательно приглядывается к нему. Широкий, чистый лоб под шапкой густых русых волос, раздвоенный сильный подбородок с ямочкой, в задумчивых серо-голубых глазах затаилась тревога. Еще неизвестно, кому труднее поставили немцы задачу — Александру Невскому или Коле Шпакову…

В неуютное место попадают к утру разведчики. За южной, чересчур редкой опушкой — чистое поле и фольварки до самой «железки» Тильзит — Кенигсберг. Кругом дороги, снуют машины; в лесу полно рабочих, заготавливающих древесину; неподалеку — палаточный лагерь Гитлерюгенда. Шум и гам, как на воскресной массовке. Дотемна лежат разведчики, лежат тише воды, ниже травы. Нечего и думать вести разведку, базируясь в этом парке.

Глава четвертая. «ДЖЕК» И «ЗУБЫ ДРАКОНА»

В УКРЕПРАЙОНЕ «ИЛЬМЕНХОРСТ»

Где короткими перебежками, а где ползком, по-пластунски, пробирается, держа путь на юг, группа «Джек». В стороне остаются освещенные луной крутые черепичные крыши деревни Миншенвальде. В первую же ночь разведчики переходят через железную дорогу Тильзит — Кенигсберг. Вот она, узкая среднеевропейская колея, ее ширина — 1435 миллиметров.

Советская железнодорожная колея заметно, почти на девять сантиметров, шире. Всем в группе памятна эта «среднеевропейская» колея — было время, немцы перешили на свой манер чуть не все железные дороги от Бреста до Брянска и за Брянском почти до Москвы…

Слева раздается заунывный паровозный гудок — от Меляукена, стуча колесами на стыках, поезд идет на станцию Лабиау.

Вот бы, по доброму партизанскому обычаю, оставить под шпалой на этом безлюдном лесном перегоне «визитную карточку» группы «Джек» — килограммчиков этак пять тола с верной «ПМС» — противопоездной миной Старикова! Но разведчики проходят мимо — всякие диверсии «Джеку» строго-настрого запрещены. Да и нет у них тола, если не считать семидесятиграммовых кругляшек в противопехотках, предназначенных для преследователей.

— Выходит, иди воевать, да не смей стрелять! — сокрушенно вздыхает Ваня Мельников.

Может быть, здесь, на этой стороне «железки», найдет «Джек» надежное укрытие?

Километрах в трех-четырех за «железкой» группа ползком перебирается через широкое бетонное шоссе. Аня ползет, стараясь не испачкаться в полупросохших лужицах черного масла.

На той стороне тоже тянутся культурные, рассеченные частыми просеками леса. Шпаков решает идти дальше, на юго-восток, под Инстербург.

Сухо хрустит под ногами седой лишайник. Загадочно тихи просеки. Молчат сосны.