Антология советского детектива-41. Компиляция. Книги 1-20 (СИ)

Зной еще не начал спадать, когда Жора Наседкин появился на Приморском бульваре в сопровождении юркого брюнета с большими маслеными глазами, с тоненькой — тоньше даже, чем у самого Жоры, — черной ниточкой усов и длинными, на полщеки, косо подбритыми баками. Парень этот был известен под кличкой «Червончик» и в недавнем прошлом занимал пост помощника администратора театра.

Червончик пользовался большим влиянием среди коллег по «бизнесу» не столько из-за своей прошлой близости к миру искусств и знания всех сплетен и подробностей из личной жизни популярных актеров, сколько из-за своих «деловых» качеств. Хитрее и нахальнее его не было бизика на Приморском бульваре да, пожалуй, и во всем припортовом районе.

Кроме того, именно Червончик помог Жоре Наседкину создать, как они выражались, «капеллу». Вошедшие в нее бизики работали уже не на свой страх и риск, а от «хозяина», и это придавало делу особый размах и приятно щекотало самолюбие Жоры.

К своему верному другу и помощнику Жора относился со смешанным чувством превосходства и зависти. Превосходство объяснялось просто: Жора был студент. Багаж знаний, хотя и небольшой, позволял ему вести интеллигентный разговор и подавлять партнеров и конкурентов по «бизнесу» своей эрудицией. Последняя очень помогала и в общении с девушками, как и официальное представление: «студент филфака». Это «звучало».

Но в то же время Червончик вызывал у Жоры, по его собственному выражению, «хорошую зависть».

Ведь Червончик был свободен как ветер. Он нигде не работал, не учился и располагал своим временем, как хотел. На вопрос, почему он не работает, Червончик неизменно отвечал: «Пусть трактор работает, он железный».

Жил Червончик у своей тетки. Отца он не знал, тот ушел из семьи много лет назад. Мать умерла вскоре после войны. Тетка, сестра матери, высокая, седая, очень представительная дама, на вопрос о племяннике говорила, прижимая платок к слезящимся, красным глазам: «Этель завещала мне этого мальчика. Она хотела, чтобы он был счастлив. Я ни в чем ему не препятствую. Он растет жизнерадостным и восприимчивым. Это натура артистическая, как и вся наша семья. И потом это такой наив, такая чуткость». Она старательно оберегала племянника от редких визитов участкового уполномоченного и болезненно морщилась, когда тот произносил «грубое» слово — тунеядец.

Таким образом, Червончик жил удачливо, весело и беспечно. Были деньги, были легкие знакомства с интересными девицами, кутежи в ресторане.

Что еще надо молодому человеку в эпоху водородных бомб и межконтинентальных ракет, когда с цивилизацией может быть покончено одним нажатием кнопки?

Эту философскую «базу» подвел со свойственной ему широтой взглядов Жора и тем окончательно снискал себе уважение в глазах Червончика.

И все-таки Жора завидовал своему другу. Еще бы!

Ведь дома Жора вынужден был все время притворяться. Правда, мать в расчет не шла, но отец, заведующий одним из отделов облисполкома, был строг, хотя, к счастью, очень занят. Последнее обстоятельство оставляло Жоре очень много возможностей для «маневра», но первое заставляло прибегать порой к немыслимым хитростям, отнимавшим много сил и нервов. И все-таки отец был всегда недоволен сыном, и это создавало потенциальную опасность грандиозного скандала, все последствия которого Жора даже боялся представить.

Словом, Жоре было нелегко, и только его оптимизм и изворотливость позволяли ему радоваться жизнью и с неиссякаемой энергией действовать на поприще «бизнеса».

В этот день в связи с приходом большого корабля из «загранки» ожидались выгодные операции, и Жора лично прибыл на место событий. Кроме того, ходили непроверенные, но тревожные слухи о внезапном интересе к «бизнесу» со стороны дружинников ходили, и это тоже следовало проверить на месте.

Поэтому сначала в порядке рекогносцировки Жора и Червончик с независимым видом прошлись по бульвару и прилегающим к порту улицам, лишь издали кивая своим подручным. Но ничего подозрительного обнаружено не было.

— На Шипке все спокойно, — констатировал, наконец, Жора. — Валяй действуй. Попутного ветра вам!

Червончик, уже давно нетерпеливо поглядывавший по сторонам, мгновенно исчез в толпе на боковой аллее, а Жора лениво опустился на скамью в тени и закурил.

Тем временем из дальних ворот порта группами и в одиночку выходили в город моряки с пришедшего лайнера в синих парадных куртках и белых бескозырках. Они радостно улыбались, перебрасывались шутками. Вот тут-то на них со всех сторон, как стая галок, налетели бизики.

— Куплю сигареты!.. Любые сигареты! — волновался прыщавый, длинный парень в берете, хватая моряков за руки. «Кемл», «Филипп Морис»!.. Ну продайте! Ну что вам стоит?!

— Я интересуюсь резинкой, — вкрадчиво говорил другой, оттесняя конкурентов. — Американской, египетской, любой… Но если есть сигареты… Дайте мне! — вдруг сорвался он на крик, увидев пеструю пачку в руках одного из моряков. — Умоляю!