Антология советского детектива-41. Компиляция. Книги 1-20 (СИ)

Одни из матросов отшучивались, другие презрительно, как плевок, коротко бросали: «Пшел!..», третьи мрачнели и, не говоря худого слова, без особых церемоний, широким плечом отталкивали с дороги особо назойливых.

Бизики не обижались и не сердились — они привыкли. Их могли даже стукнуть или обругать — всяко бывало! Но и это не умеряло их коммерческий пыл.

— Нет трикотажа?.. Ну поглядите лучше, может, есть! Дам хорошую цену! — неотвязно увивался вокруг матросов долговязый парень в берете.

— Я тебе сейчас дам цену, вобла сухопутная! — не вытерпел один из моряков. — Шугай их, братцы! — закричал он своим.

Но кое-кто из его товарищей — одни неохотно, уступая лишь бурному натиску обнаглевших бизиков, другие с лукавой усмешкой — все-таки отходил в сторону и, опасливо озираясь, совершал торопливые сделки. Из широких матросских карманов извлекались и быстро, из рук в руки, передавались целлофановые пачки с жевательной резинкой или сигаретами, скомканные пестрые косынки или нейлоновые кофточки. В ход шли даже поношенные носки и далеко не первой свежести носовые платки.

Неожиданно на углу площади, где троих матросов окружило плотное кольцо бизиков, раздался громкий хохот, в котором на мгновение потонул обозленный вопль долговязого парня в берете:

— Это обман!.. Верни деньги!..

— Почему же обман? — давясь от смеха, спросил один из матросов. — Ты же сам схватил. Еще вон этого парня оттолкнул. И правильно, классная партия носков.

— Мало что! Я думал — это Запад! А это наше!.. Верни деньги!..

— Еще чего! — матрос перемигнулся с товарищем. — Давай отчаливай, пока цел!

— Это же нечестно!.. Ну, это же нечестно!.. — заскулил парень.

— Верно! Деньги назад! — зашумели кругом.

Но моряки, не обращая внимания на разбушевавшихся «коммерсантов», двинулись вверх по улице к центру города.

Долговязый парень потащился за ними, ругаясь и требуя назад деньги.

Встречные прохожие оглядывались, обмениваясь то возмущенными, то ироническими замечаниями.

Пожилой человек в соломенной шляпе с усмешкой сказал морякам:

— Вы его доведите вон до того угла, там как раз патруль дружинников его дожидается.

Долговязый опасливо огляделся, потом грязно выругался и с независимым видом повернул назад.

Патруль дружинников, о котором говорил человек в соломенной шляпе, состоял из молодых рабочих инструментального завода. Ребята, спасаясь от солнца, сгрудились под тентом у магазинной витрины и обсуждали «план кампании», как выразился присутствовавший здесь Таран. — А чего вас сегодня недокомплект? Только двое, — спросил его высокий бритоголовый парень, слесарь из кузнечного цеха, кивнув головой на Бориса Нискина.

— Остальные, с вашего разрешения, вкалывают на трудовой вахте, — насмешливо доложил Таран и, в свою очередь, спросил: — Ну, а какие все-таки обвинения предъявляют этим деятелям?

Борис шумно вздохнул и сверху вниз уничтожающим взглядом посмотрел на приятеля.

— Я очень извиняюсь, — обратился он к остальным дружинникам, — но в нашей бригаде есть и такие, что сразу не доходит. — Потом строго сказал Тарану: — Смотри сюда! Во-первых, спекуляция: покупают дешево, а продают дорого. Элементарно? Во-вторых, опошляют городской пейзаж. В-третьих, слепое преклонение перед Западом. Ну как? Будут вопросы, или еще раз бегло повторим? Это, знаете, как в шахматах…

— Хлопцы! — воскликнул Таран, молитвенно сложив на груди руки. — Остановите его! Иначе дежурить нам уже сегодня не придется. Я-то знаю!

Ребята только дружелюбно посмеивались.

— Мировую бригаду Вехов набрал, — заметил кто-то. — От скуки с ними не помрешь, это факт.

Но шутил сегодня Василий Таран через силу, это мог заметить только такой друг, как Борис, если бы не рассердился. Таран действительно прослушал весь инструктаж. До этого ли ему было!

Никогда раньше Василий не представлял себе, что любовь может так овладеть всеми чувствами, мыслями, даже поступками человека, так терзать и мучить его, так мешать жить. Оказывается, это форменный гипноз какой-то, колдовство!

Ведь как было до сих пор? Почти каждый раз, когда Василию нравилась девушка — а случалось это довольно часто, роман начинался мгновенно. Правда, хотя и редко, но бывало и так, что девушка оставалась равнодушна к его ухаживанию. Это искренне удивляло Василия, порой даже ненадолго сердило и портило настроение. Но в большинстве случаев удача сопутствовала ему: статный, чернобровый парень, веселый и неглупый, пользовался, как говорят, «успехом».

Очередное увлечение нисколько не мешало ему радоваться жизни, спокойно и добросовестно работать, видеться с друзьями, участвовать в заводской самодеятельности.