Антология советского детектива-45. Компиляция. Книги 1-22 (СИ)

— Тем не менее. — Невский никогда не жаловал судебных обвинителей, ему импонировали адвокаты, которые даже в безнадежных ситуациях пытались бороться до конца. В конечном счете такой подход к делу по духу своему как раз больше соответствовал восточным боевым искусствам, где главное защита, а не нападение.

— Не беспокойтесь, Михаил Викторович, будет все как надо, — заверил майор.

И оставалось непонятным: как надо — с точки зрения законности или в угоду текущим, конъюнктурным интересам следствия.

— Да, кстати, — спохватился Невский, — как там ведет себя Куплетов? Вы ничего не рассказали. Он уже знает результаты экспертизы?

— Еще нет. Успеется! От этой радости он никуда не убежит. А что до поведения его. — Афонов сокрушенно повздыхал. — Достаточно неплохо. Только постоянно несет какую-то околесицу. Противно даже слушать иной раз. Наверное, здорово перетрусил, с полными штанами ходит. Тоже мне, массовик-затейник!.. Из всего того, что было в ночь убийства, он и вправду ни черта не помнит, это абсолютно точно. Но готов сознаться во всем. Тот еще фрукт! Ну, мы ему порядки объясним.

— Надеюсь, у нас будет время это обсудить. Простите, но я должен закругляться. Тут сержант Дергун мечтает что-то вам сказать. Он мне ни чуточки не доверяет, — добавил Невский с невеселым смехом и протянул сержанту трубку.

— Гм. Я попрошу вас тоже выйти, — официальным тоном произнес тот, одергивая на себе пижаму. — И, пожалуйста, ждите меня возле двери.

— А если я сбегу? — спросил Невский, игриво балансируя трубкой на ребре ладони.

Сержант снова сделал страшные глаза, выхватил трубку и припечатал ее к уху.

— Сержант Дергун слушает! — уставно отчеканил он, при этом свободной рукой делая Невскому отчаянные знаки, чтобы тот немедля убирался.

Невский расплылся в широкой, понимающей улыбке и исчез за дверью.

— Ну как? — Из дальнего конца коридора ему навстречу бросился директор, видимо, мучимый самыми отчаянными предчувствиями.

Он жалостливо прижимал руки к груди и смотрел по-собачьи преданно, с надеждой.

— Ноль два, — безжалостно сообщил Невский.

— Простите?.. — пролепетал директор, проникаясь еще большим ужасом.

— В случаях вооруженного нападения, грабежа или убийства немедленно сообщайте по телефону "ноль два"! — с трагической миной на лице произнес Невский. — И не бросайте трубку, что бы с вами ни происходило.

— А, — просветлел директор, — вы так шутите!.. — Но мигом посерьезнел. — Это тайна, да?

Невский горестно вздохнул.

— Ну, что вы ко мне пристали?! Одно могу сказать: с сержантом Дергуном вы поступили по-свински.

— Почему? — наивно глянул на него директор.

— А кто одел и обул его, точно бродягу? Он же на службе! И если выяснится, что костюм был, а теперь его вдруг нет, куда-то испарился. По всей строгости закона — за обман, за воровство!..

— Да, Господи, какой костюм?! — от ужаса директор весь вспотел. — Его и не было в помине! Это же я так — для красного словца. Мол, доблестным блюстителям порядка самый дефицит отдать не жалко! А на деле-то — откуда?

— Врете?

— Вот — клянусь! Хотите.

Тут директор прикусил язык, поскольку вовремя сообразил, что вновь сулить какой-то дефицит и снова ради красного словца — уже и вовсе неприлично: могут все истолковать не так, как надо, а то и просто по мордасам надают.

— Ну, ладно, бог вам судия, — сменяя гнев на милость, подытожил Невский. — Только впредь — не искушайте бедных граждан.

— Да я что? Я — ничего!.. — утешился директор. — И давайте лучше говорить о деле.

— О каком таком?

— Ну, что там слышно в городе? Как движется процесс?

Кажется, директор панически боялся, что в этот "процесс" странным образом может быть втянут и он сам. А там ведь пойди докажи, что ты с детства — не верблюд!..

— О, Господи!.. — тоскливо отозвался Невский. — Ничего же еще не известно! Понимаете?

— Понимаю, — прошептал директор. — Это плохо, да? — с заискивающей убежденностью спросил он и вновь по-собачьи глянул на Невского.

— Вы зачем вчера про нож всем разболтали? — угрожающе спросил тот.

— А я. мне. это. знаете. вот так!.. — забормотал директор. — Я не.

Дверь в кабинет распахнулась.

Дергун вышел в коридор все еще сомневающийся, но уже — через силу приветливый.

Похоже, нахлобучка от майора получилась крепкой и весьма толковой.

— Вы уж извините, — произнес почти что ласково сержант и, не сдержавшись, панибратски положил Невскому руку на плечо. — Теперь вроде бы порядок. Нет вопросов. Товарищ майор объяснил. Экспертиза, личные соображения. Я был не прав. Но вы меня тоже поймите!

— Я могу теперь вернуться к себе? — робко поинтересовался директор.

— Да. Живите долго! — Дергун лихо подмигнул ему и посторонился с дороги. — Не пойман — не вор.

Директор не стал больше медлить — а тем паче вступать в очередные и отнюдь не радужные для себя объяснения — и бочком проворно шмыгнул в кабинет.

— Эх, Подкосыжнев!.. — проворчал сержант. — Ведь пробы ставить негде! Тебя бы в отделение к нам. Я бы тебя в два счета. Недоносок!