Антология советского детектива-6. Компиляция. Книги 1-11

— Ну, счастливо! — Луговой поклонился и широко, торопливо зашагал дальше.

Вскоре Лугового нагнал Кумар.

— Гляди, Борис! Жаксы-Тау!

Луговой вскинул бородатую голову. Над степью начинало светлеть. Облака прорвались, и в синих разводах между ними стремительно неслись звезды. А на светлой полосе горизонта, над которой где-то за облаками тоже бежала луна, чернел силуэт Жаксы-Тау. Луговому даже показалось, что он видит и пирамиду, к которой поднималась Люба Малинина, человек с бескорыстным и самоотверженным сердцем. И в эту минуту он впервые подумал о том, что эта девушка была необыкновенной и могла принести ему счастье.

Как это было

Солнце примеривалось еще раз показаться земле, прежде чем уйти за гору Жаксы-Тау. Наконец его лучи, с трудом пробившись сквозь толщу многослойных облаков, упали на озеро, посеребрили сухой берег, осветили и пирамиду на вершине горы, упирающуюся почти в самое небо.

Мамбетов, сидевший у окна, уловил этот момент и погрустнел: слишком короткой была удивительно красивая вспышка покрытой молодым снегом степи. Сергеев по-своему расценил задумчивость своего коллеги.

— Что приуныл, Ермен Сабирович? — спросил он, улыбаясь. — Жаль расставаться с «Незваным»? Все разно завтра увезу. Ты свое дело сделал, теперь моей голове болеть... Ну, что молчишь?

Сергеев, конечно, прав, но Мамбетову казалось странным остаться без этого дела, без хлопот и забот, которые заполняли каждый день. Будто и делать уже нечего станет. Но признайся Сергееву — засмеет, пожалуй. Какой ты чекист, скажет, если скорбишь так!

Была и другая причина, заставляющая Мамбетова чаще обычного хмурить брови: это гибель Любы Малининой — свежая рана в его душе. Перед глазами то и дело возникал черный столб дыма и возле него — недвижимое тело, покрытое старым в зеленых травянистых пятнах брезентом.

— Ну? — наступал Сергеев, подзадоривая Мамбетова смешинкой в голубоватых глазах, странно молодо выглядевших на усталом лице.

Мамбетов, вспомнив, о чем говорил Сергеев, нехотя отозвался.

— Завтра не увезешь.

— Ну, послезавтра.

— Посмотрим.

— Чего смотреть! Преступление совершено, и статья налицо.

— Не в статье дело! — возразил Мамбетов. — Понимаешь, Василий Иванович, Виднов этот — сопляк! Мне кажется, что на каком-то рубеже просмотрели его. И преступление можно было бы предупредить.

— Правильно! — согласился Сергеев, но тут же обезоружил Мамбетова. — Как и всякое. Но что же делать, если они совершаются! На что надеялся этот «Незваный?» К чему шел? И почему?.. Конечно, не из-за враждебных побуждений, мы в этом уже убеждены. Посмотри на психологию этого человека, на его моральный облик. И на дела! Только твоя Алима может охать: «Ой-бай, как это мой Ермен арестовал человека!» А когда прочтет в газете, что он натворил, пожалуй, изменит мнение, да еще возгордится, что такого гуся ее муж вывел на чистую воду.

Мамбетов недовольно повел плечами и посмотрел на дверь. Вот-вот должен был появиться вахтер с Видновым. Скорее бы!

— Боюсь, уничтожит он средства тайнописи! — воскликнул Сергеев, нервно поднявшись из-за стола.

— Василий Иванович, не нагоняй тоски. Я же сказал тебе: лежат в планшетке, между фотографиями «битых карт». А придет с планшеткой. Он же не выпускает ее из рук.

— Дай бог! Или как говорят у вас, когда обращаются к аллаху?

— Не знаю... Аллах нам плохой помощник.

Сергеев рассмеялся. Нет, этот черноглазый черт ему нравился. Такой спокойный, невозмутимый. Настал решающий день, а он, как железный, будто ему все равно, как поведет себя Виднов.

— Кстати, что будем делать с Шелк? — спросил Сергеев.

— Тебе же сказал Омаров. Пусть сама экспедиция решает.

— Ее выгонят вон.

— Нет, оставят. Кому же тогда заниматься ее воспитанием? — Мамбетов поднял черные брови.

— Да, такая находка для подлеца. Вся на распашку... Тут еще Кузин оказался простофилей. Поручал ей работы, давал каталоги, схемы.

Дверь распахнулась. Вошел Виднов, следом за ним вахтер.

— Мы вас пригласили, Виднов, для того, чтобы выяснить некоторые обстоятельства, — сказал Мамбетов, отпустив вахтера. — Раздевайтесь и присаживайтесь к столу.

Перед Мамбетовым сел невзрачный человек с трусоватым и блудливым взглядом. Мамбетов глядел на него разочарованно, будто игра не стоила свеч, будто он нашел не того, кого искал все это знойное лето. Он знал уже каждый шаг Виднова, всю его жизнь. И впрямь Мальчик, Вытри Нос.

— Так вот, Виднов. Нам стало известно, что вы храните, мягко выражаясь, неприглядные открытки. Рабочим будто показываете. Так это?

— Было дело! — неожиданно подтвердил Виднов. Лицо его оживилось. — Шалость, знаете.

— Где же вы наснимали таких кадров?

— Не я, не я, — заторопился ответить Виднов. — Это мне дали.

— Кто?..

Вот и пошел путать следы заяц, метаться от куста к кусту, хотя и нельзя уже было скрыться за ними.

— ...Я знал многих из компании «битых карт». К сожалению, фамилий не помню. Ведь мы называли друг друга по кличкам, — говорит Виднов срывающимся от волнения голосом.

— Назовите так, — просит Сергеев.