Антология советского детектива-6. Компиляция. Книги 1-11

Ренау вдруг пришла в голову бредовая мысль «поиграть» с этой «лупоглазой уродиной», как он успел про себя окрестить Эрну. Он заявил ей пылким тоном, что умоляет ее побыть с ним, что это доставит ему огромное удовольствие. Он взял ее за руки и сказал, что в жизни еще не держал в своих руках такой обаятельной женской руки.

Совершенно потрясенная, Эрна была близка к обмороку, у нее закружилась голова. Ей никогда в жизни ничего подобного не говорили. Ренау, заметив состояние девушки, удвоил свое красноречие. Он неожиданно обнял ее за талию, прижал к себе и впился губами в ее тонкие бесцветные губы. Эрна, заливаясь слезами, умоляла отпустить ее, но Ренау сам так увлекся этой игрой, что и впрямь почувствовал себя пылким любовником. Он стал осыпать девушку страстными поцелуями. Кончилось тем, что он овладел ею…

Эрна уходила ночью от Ренау совершенно убитая.

Она прошептала, что совершила величайший грех и теперь должна умереть. Но Людвиг назидательно заметил ей, что только через грех и лежит путь к святости, и даже процитировал какое-то изречение из библии.

Эрна ушла, заливаясь безутешными слезами. Но наследующую ночь она пришла к Людвигу сама. Ренау вскоре уехал. Он обещал вернуться, клялся Эрне в вечной любви. С того дня у Эрны Юстус жили в душе два бога: ее Людвиг и всевышний, — тот, кто видит все и прощает людям их человеческие слабости. Но Людвига не было рядом. И она отдала себя целиком всевышнему. Она рассказала священнику на исповеди о своем грехопадении, и он наложил на нее строгую эпитемию: Эрна на два года должна была уйти на послушание в монастырь. Антанас Юстус пытался отговорить дочь от этого шага, но она была непреклонна.

В монастыре Эрна прожила гораздо больше двух лет. Фашистские правители довели маленькую Литву до полного разорения. У Юстуса дела шли плохо, и он, чтобы не лишиться последних сбережений, вынужден был закрыть свой магазин. Потом вообще, с точки зрения Эрны, произошло что-то невероятное. Литовский народ сбросил свое буржуазное правительство и установил Советскую власть. Молодая Литовская Советская Республика была принята в Союз Советских Социалистических Республик.

В монастыре, где жила Эрна, обо всем этом говорили с ужасом. Туда иногда тайком приходили какие-то мужчины в штатских костюмах, но с выправкой военных людей, и их немедленно провожали к настоятельнице монастыря. Эрна, и так молчаливая от природы, еще больше углубилась в себя. Настоятельница давно приметила эту тихую и исполнительную послушницу, приблизила ее к себе и поручила ей вести свою библиотеку. Нередко Эрне приходилось бывать теперь в городе, относить какие-то записочки по различным адресам, получать деньги, которые она должна была доставлять настоятельнице. Но где бы она ни была, что бы ни делала, жила она одним и тем же видением: «Открывается калитка в тяжелых монастырских воротах, и во двор входит он, ее Людвиг».

В конце июня 1941 года по улицам Вильнюса с грохотом промчались немецкие бронетранспортеры, загрохотали танки с рогатыми крестами на башнях. И вот однажды в монастырские ворота постучались. Эрна была во дворе. Привратница отворила калитку, и во двор вошли трое немецких офицеров. Эрна не поднимала глаз на посторонних мужчин, но голос, спрашивающий, как пройти к настоятельнице, показался ей знакомым. Она подняла глаза и обомлела: прямо на нее в мундире лейтенанта шел ее Людвиг.

— Здравствуйте, Людвиг! — прошептала она, когда офицер поравнялся с ней.

Лейтенант посмотрел на нее недоумевающим взглядом.

— Вы не узнаете меня, Людвиг, — прошептала Эрна. — Это же я, Эрна, дочь Антанаса Юстуса. Я так ждала вас!..

— Пройдите вперед! — приказал лейтенант своим спутникам, а сам задержался около Эрны.

— Мы с вами увидимся, моя дорогая, скоро увидимся, — сказал ей Ренау, — но сейчас я очень занят важными военными делами.

Ренау долго пробыл у настоятельницы. А потом к ней поочереди стали вызывать монахинь. Вызвали и Эрну. Настоятельница хотела было представить ее лейтенанту, но тот сказал:

— Мы хорошо знакомы с фрейлейн Эрной. Она подойдет. Я думаю, что самое лучшее будет, сегодня же отправить ее в дом отца.

Настоятельница кивнула Эрне, давая знать, что та свободна, и девушка вышла, не понимая, что все это могло означать.

Все стало ясно потом. Гитлеровским разведчикам требовались глаза и уши в стране. А питомиц католического монастыря не нужно было многому учить. Иезуиты всегда умели служить всемогущему папе и тем правителям, которых папа осенял своим благословением, Но кое-какая профессиональная подготовка была, конечно, необходима. И эту подготовку Эрна прошла вместе с другими монахинями.

Ренау видел, что эта экзальтированная и вместе с тем на редкость сдержанная девушка по-прежкему любит его какой-то жертвенной, всепоглощающей любовью. И он сказал Эрне, что путь к их соединению, о котором он тоже молит бога, лежит через истребление всех коммунистов, через те дороги, по которым немцы должны победоносно пройти, чтобы завоевать мировое господство.