Антология современной азербайджанской литературы. Проза

— Неправда, каждый человек может отыскать тысячу причин, поводов для самоубийства. И вся эта тысяча причин, сложившись в одну, главную, приведет к конкретному, реальному результату.

— Ты, как и прежде… Очень любишь спорить. Нисколько не изменился. Я не желаю спорить. Чуть погодя женщина взорвалась:

— Да разве может быть подобный повод?!

— И ты тоже. Ни капельку не переменилась. Только цвет твоих глаз… Будто стали отливать зеленоватым. — Мужчина явно уходил от разговора…

В этой небольшой чайхане, за древними стенами Девичьей Башни, окруженной приземистыми, но густо разросшимися деревьями (по справедливости их можно было принять и за кусты), сидели, медленно, небольшими глотками попивая чай, мужчина и женщина. Со стороны можно было предположить, что они ведут дружескую беседу. Они окидывали друг друга неспешными и ленивыми взглядами, затем отводили все тот же неспешный и ленивый взгляд в сторону, напоминая уставшую от докучливой — кто его знает, многолетней или нет — жизни семейную пару. Также казалось, что этот задумчивый, с мешками под глазами, с тронутыми сединой, редеющими волосами, жадно затягивающийся, втягивающий в себя дым сигареты так, будто это последняя сигарета в жизни, мужчина, устало оглядывающийся по сторонам, ничем не озабочен, просто, ожидая кого-то, заскучал, притомился.

Сидящая напротив ухоженная, кокетливо перекинувшая ногу на ногу женщина, часто поправляющая, подтягивающая подол чуть ли не прилипающего ко всему ее телу, ко всей ее фигуре модного платья, оставившего открытыми руки, с глубоким (более чем глубоким!) вырезом на груди, эта женщина (когда-то ее можно было даже назвать красивой) ищет подходящего момента, повода, чтоб встать и улизнуть. Но это только на первый взгляд. Чуть позже стало бы ясно, что это совсем не так. Сидевшему за столиком поодаль, вперившему взгляд в экран ноутбука, но время от времени незаметно, не привлекая внимания, поглядывавшему на эту пару очкастому юноше в зеленой рубашке внезапно все стало ясно.

И женщина, и мужчина словно одновременно почувствовали, что кто-то со стороны внимательно наблюдает за ними. Одна и та же мысль пронеслась у них в голове: «Почему я поступаю так?! Отчего я столь холодно разговариваю с этим человеком?! Ведь я все эти годы страстно мечтал (мечтала) об этой встрече. Разве не так?..»

— Да, это так.

— Это так…

Они и тут одновременно откликнулись на этот непроизнесенный вопрос. И оба вздрогнули от собственных торопливых, но не высказанных ответов. И даже слегка застыдились. На сей раз женщина, как бы вспомнив вдруг что-то, с наигранным кокетством спросила:

— Ты даже не рассказываешь, как ты, что ты? Чем занят?

— Зачем говорить, если не спрашивают. Так себе. Неплохо. А как ты, что делаешь ты? — Мужчина, казалось, тут же забыл свой вопрос. Отвернувшись, внимательно глянул на работающего за ноутбуком юношу в зеленой рубашке.

— Ну, я… — Женщина почти впала в отчаяние от равнодушия мужчины. — Что ты рассматриваешь? Послушай, давай хотя бы на это короткое время примем уговор.

— То есть?.. — Мужчина повернулся, посмотрел на нее.

Что-то определив для себя, женщина вдруг стала серьезной, на ее лице обозначилась решимость и твердость.

— Никаких «то есть», — сказала она. — Это дело уже связало нас. Какое-то время… мы обречены… видеть друг друга.

— Что ты хочешь…

— Хочу сказать, чтоб мы перестали играть. Ни ты, ни я не отступимся. Как говорится, сядем вкривь, но будем общаться ровно. Больше того, наверное, я смогу помочь тебе. Не так?!

— Да, это так.

Беспомощность, безысходность в голосе мужчины не сказались на женщине. Поддерживая свою решимость, она тут же ухватилась за его последнюю фразу.

— Предаем все забвению, впервые видимся с тобой. Договорились?

— …

— Значит, договорились. — Женщина была последовательна.

— Договорились, значит…

Такая пикировка на мгновение напомнила им оставшиеся в прошлом те дорогие, полные счастья и душевного равновесия дни. В раннюю пору их семейной жизни они тоже часто, будто расшалившиеся дети, играли словами.

Прекрасная Ариадна, увидев доблестного Тесея, в тот же миг всем сердцем полюбила его. Она знала, что ее отец явно хочет погубить Тесея. Если Тесей, дойдя до конца пещеры, найдет Минотавра, одолеет его, все равно он потеряется в этом мрачном, с сотнями ответвлений лабиринте, не сможет найти тот единственный выход, что выведет его на свет. Улучив момент, Ариадна сказала Тесею:

— В поисках Минотавра ты заблудишься в узких, кривых переходах лабиринта. Ты обдумал это?

— Будет так, как написано мойрами — сестрами судьбы. Иного выхода нет.

— Но выход есть… — во внезапно засверкавших глазах Ариадны, в ее сладострастном шепоте забрезжила удивительная и печальная надежда.