Антология современной азербайджанской литературы. Проза

В одном из залов они случайно набрели на Микеланджело. Вот это другое дело! Микеланджело как объект критики — интересная находка. Для Игоря Железова переход от существующей политической ситуации в сферу культуры неизбежен, и сейчас для этого возник подходящий случай. Критический взгляд на всякое историческое и культурное событие со временем выглядит более безопасным. Временная протяженность и жесткость критики прямо пропорциональны. Чем больше проходит времени, тем сильнее критика. Он считает этот закон своим открытием. Поскольку пока еще время Брежнева, размах критики Брежнева, его правления должен быть на минимальном уровне. Можно, и даже предпочтительно, опуститься на минусовой уровень — до уровня похвал. Того требовал объективный закон — его находка. Однако Игорь пошел против этого объективного закона, допустив тактические ошибки. Его арест был необходимостью. Конечно же, нарушение общественно-объективных законов делает аресты неизбежными. Экспонат работы Микеланджело был гигантской скульптурой, изображающей мужчину. Для начала Игорь принялся проверять, правильно ли написано имя автора. Критика была совсем близко. «Микеланджело Буонарроти» — нет, здесь ошибок нет. Да здравствует Пушкинский музей! Но зритель рядом с этим монументом похож на карлика. Насколько правильно воплощать человека в скульптуре больше его натуральной величины? Разве это не кощунство? Вот, отчетливо видны части его тела. Их можно назвать поименно. Хотя познания Микеланджело в этой сфере могут вызвать удивление лишь у малограмотного зрителя. В них нет ничего удивительного. В произведении главную роль сыграли примитивные анатомические знания, а не творческий размах. Правильней было бы назвать Микеланджело не творцом, а, образно говоря, анатомом. Однако он ошибся, применив знания анатома в скульптурном искусстве. Лишь дебилы могут изумиться анатомическими манипуляциями скульптора. Соответствие частей тела в художественном произведении природной данности не имеет никакого значения. Историческая память и жажда освящения свойственны только наивным. Изучение истории свойственно толпе. Сверхчеловек не зацикливается на исторических фактах. При надобности он вообще не считается с историей.

— Ого, я нашел главную ошибку Микеланджело! — Игорь радостно закричал, и все повернулись к нему если не телом, то головами.

— У мужчин левое яичко ниже правого! А у него наоборот!

— Художественное произведение — это тебе не наглядное пособие по анатомии, — толкнул его локтем друг.

— Замолчи. Т-с-с-с.

— Ладно, но почему тогда все остальные части тела изображены верно? Почему только яички в художественном произведении должны быть искажены?!

— Здесь функция яичек состоит в том, чтобы показать, что это мужчина. Вот и все.

— Но разве не мог он их изобразить правильно?

— И что теперь? Казнить Микеланджело? Или уголовное дело на него завести?

— Реалистическое произведение должно соответствовать реальности. Микеланджело в этом произведении — пятно на реализме.

— Вот тебе раз! Ну ты даешь.

— Ну почему правое яичко ниже, когда ниже должно быть левое? Объясни мне! Или и это имеет художественное значение?

— Это могло быть случайной ошибкой.

— А я о чем с самого начала твержу? Я обнаружил ошибку пятисотлетней давности!

— Успокойся, мы включим твою находку в книгу рекордов Гиннесса. А теперь пошли.