Антология современной азербайджанской литературы. Проза

Старый знакомый, в живой памяти Ханчалова загубивший свою молодость, рассмеялся каким-то печальным хохотом, дал телефон Сарвы, затем фамильярно упрекнул брокера: «Ловелас!». Словно повесил на грудь чемпиона по боям без правил медаль, не нужную никому, кроме него самого.

Тут брокер Ханчалов неожиданно заметил, что громко поет известную песню, повторяя это интересное имя Сарв в стиле «ловеласничества», действительно впрыснутого в его душу старым знакомым:

Сладкоречивая красавица моя Салатын,
Где же снисхождение этого царства?

От приятного расположения духа, полученного от того, что простой, плавный поток этих строк своим напряженным желанием расплывался по сердцу, Ханчалов почувствовал, что уже вышел из города. И уходит в сторону гор.

Двигаясь в машине Ханчалова, Сарв-ханум, которую он видел всего один раз и помнил ее по странному имени и акценту, долго говорила с кем-то по телефону и писала сообщения, затем, глубоко вздохнув, пожаловалась:

— Сколько можно отправлять запросы на дружбу?!

Родной акцент Сарв очень растрогал Ханчалова. Он напоминал ему далекое прошлое, детские годы, родных и близких людей, многих из которых уже давно не было в живых. Он не знал, чем все это кончится…

Затем, перечисляя имена и фамилии мужчин, посылающих ей запросы на дружбу и расположение, Сарв-ханум, уверенно говорящая о том, что точно определяет по их фотографиям, какие они люди, внимательно смотря в лицо Ханчалова, словно изучая, что он за человек, спросила:

— Отправить тебе запрос на дружбу?

— Меня там нет, — промямлил Ханчалов. — Иногда я переговариваюсь по скайпу с сыном, вот и все.

В наступившей тишине Ханчалов подумал о своем сыне, находящемся очень далеко, и упрекнул себя в том, что отправился в путешествие с женщиной, которая чуть ли не приходится ровесницей его сыну. Затем, хоть и с грустью, но подумал, что каждый живет своей жизнью: отец, мать, сын. И в этой троице никто никому не мешает, а наоборот, старается помочь другому. Ну и ладно!

Голые, желтые горы позади марева и адские пейзажи, полные вулканическими трупами, не дали взлететь светлым фантазиям Ханчалова.

Увидев на широкой дороге поредевшее движение, он увеличил скорость, с тем чтобы поскорее доехать до перевала, пока дневная жара не начала печь все окружающее.

Завершив свои дела, связанные с Интернетом, Сарв-ханум положила свой телефон на специально предусмотренное для этого место на панели машины и стала глядеть вокруг. В округе же действительно ничего интересного не было, и даже Ханчалов своей брокерской головой не мог придумать, что для этого нужно сделать, чтобы хоть чуточку изменить этот мертвый пейзаж.

Сарв сказала, что у нее ноют ноги по той причине, что она всю ночь провела на свадьбе, и попросила у Ханчалова разрешения немного вздремнуть. Остановив машину на достаточном расстоянии от моста, он высадил девушку, попросил ее принести из багажника подушку и одеяло, а сам занялся тем, что начал опускать спинку сиденья. И, не успев показать мягкую кровать, сконструированную японским конструктором с минимальными потерями пространства салона, услышал позади себя жесткий, повелевающий голос девушки:

— Руки вверх!

Взяв ружье в багажнике, Сарв взяла его сзади под прицел.

— Нельзя направлять ружье на человека, — тоном отцовского наказа сказал Ханчалов. — Положи ружье на место.

— Разреши один раз выстрелить, Ханчалов! — попросила девушка и, не совладав с дьявольским желанием, вместо того чтобы на этот раз поднять двустволку вверх, нацелилась на приближающуюся полицейскую машину. — В них можно! — добавила она.

Ружье, конечно же, было не заряжено и установлено на предохранителе, но амазонского каприза девушки было достаточно для того, чтобы полицейские подошли к Ханчалову и основательно проверили документы, касающиеся ружья.

Дорожные полицейские на магистралях отличаются от городских полицейских тем, что они гораздо более общительные. Вместе с тем многие водители жалуются на них, однако Ханчалов говорил с блюстителями порядка очень спокойно. Они хоть и поняли, что это была шутка, начали говорить серьезно об ответственности за вооруженное сопротивление представителям закона. Если бы даже в этот момент на телефон Ханчалова не поступил звонок от его друга Хусейна Джахангира, в этом мелодраматическом происшествии не было бы ничего необычного.