Антология современной азербайджанской литературы. Проза

Он торопливо вышел из купе, прошел по вагонам, купейным, плацкартным, общим в надежде увидеть хоть какое родное лицо. Увы, никого из своего села, из окрестных мест, ни одного азербайджанца, ни знакомых-земляков армян, и блюстители порядка — как в воду канули. Пытался было растолковать ситуацию русским пограничникам с автоматами, стоявшим у дверей вагонов, но те никак не реагировали. Его охватил панический страх. На миг показалось, что поезд везет их не в родной край, а куда-то в тартарары, в пропасть, откуда нет возврата. Он боялся, что распоясавшиеся молодчики, обнаглев еще больше, начнут задевать его жену, напугают дочурку.

Возвращаясь, купил в ресторане водку и колбасу. Войдя в свой вагон, увидел мегринскую знакомую, снимавшую узелки с верхней полки в первом купе.

— Дайте я, тетя Аганик.

— Где ты застрял? — вскинулась женщина. — Скорей беги к себе, скорей!

У входа в свое купе он столкнулся в дверях с женой — в глазах слезы, на лице отчаяние.

— Отца выволокли… Затолкали по коридору… Туда… Трость вышвырнули в окно…

Агали, оставив колбасу и прихватив бутылку, помчался по коридору в противоположный конец вагона. Вдруг поезд резко убавил скорость. Агали качнуло назад, вагон огласился шипением. Тамбур был битком набит. Поднявшись на цыпочках, Агали увидел отца у выходной двери вагона.

— Гамарлуна! Гамарлуна! — заорал молодчик из кодлы.

— Чего телишься, старик? — торопил детина, стоявший сбоку у двери.

— Вот же, Гамарли! Сходи!

— Пусть остановится… — выдавил из себя старик, вцепившийся в поручни.

— Отойдите-ка, — высунулся русоволосый. — Вы не мужчины!

— Спихни и скинь, я его породу…

Поезд стал. Агали закричал:

— Отец, не сходи! Врут они! Гамарли давно проехали! Здесь — пустошь! Да где же ваша совесть?!

— Сходи, сходи, — понукала кодла.

— Товарищ капитан, сюда, сюда! — закричал Агали и оттащил за рубаху парня, рвавшегося к отцу. Молодчики на миг осеклись. Один метнул взгляд в коридор.

— Ара, этот сукин сын опять нас морочит! Никакого милиционера нету!

— Он у нас в купе! Сейчас ответите за все! — твердил свое Агали.

Коротышка, прошмыгнув мимо, кинулся в сторону купе. Агали пытался прорваться к отцу, но тщетно, и тут вернувшийся назад коротышка пнул его сзади:

— В жизни не видел такого плутоватого турка! За нос водит нас, ишачий сын! Никакой милиции нету! Ара, скиньте и его!

— Не хочу сходить… Не надо… — бормотал старик, не отрывая рук от поручней.

— А ну-ка отойдите, — растолкал дружков взбешенный русоволосый здоровяк. — С одним стариком не можете управиться.

Коротышка сбил со старика папаху. Агали шарахнул поллитровкой об дверь, ведущую в вагон, поднял осколок бутылки с острыми зубцами и завопил как безумный:

— Всем брюхо распорю! Только троньте!

Молодчики вновь на мгновение смешались. Детина, нависший над стариком, вынул финский нож, во тьме блеснуло лезвие.

— Брось! — приказал он Агали.

Тут подбежала мегринская армянка:

— Поезд подъезжает к Нахичевани! Теперь-то как отвертитесь?

Агали воспрянул духом:

— Да теперь я покажу вам!..

Кто-то из кодлы выглянул из тамбура:

— Да, и впрямь Нахичевань.

Другой ухватился было за стоп-кран, но раздумал.

— Ладно, ребята, пошли.

Открыв дверь в другой вагон, слиняли.

Старик, отняв руку от поручня, прислонился к стенке тамбура. Сын подошел, взял его за другую руку, легонечко потянул, попытался разжать пальцы… Старик зло уставился на него:

— Где ты пропадал? Столько гадостей наслушался… Собачье отродье… Я нарочно вышел, чтобы отвлечь их внимание…

Поезд прибыл на станцию Нахичевань. Ни выходящих, ни садящихся не оказалось. Агали отвел отца в купе и торопливо запер дверь. Дочурка, усевшись на подушке, утирая мокрыми кулачками глаза, всхлипывала.

Агали, отодвинув шторку, окинул взглядом вокзал.

Прозвучал гудок. Агали подсел к дочурке, приобнял.

— Что с ней?

Жена жестами дала понять, малышка промочила постель.

— Ну и пусть, ну и ладно! — сказал он, свернул мокрое белье, закинул в багажную нишу, раскрыл свежее. На другой нижней полке постелил отцу.

— Сядь, — потянул старика за руку.

Старик не сдвинулся с места.

— Силен, — он переглянулся с женой. — Как ни тужились дыга, не смогли его скинуть с поезда…

Старик смерил его колючим взглядом.

— Что, разве умер Абдулла, чтоб с ними не управиться? Не хотел связываться со шпаной…

В дверь купе громко постучали. Девочка прижалась к маме, испуганно таращась. Агали потянулся к двери…

— Ты что, спятил? — одернула жена.

Стук повторился.

— Что надо? — спросил Агали.

— Открой. Там вещь осталась…

— Здесь ничего вашего нет.

— Ладно, сейчас скажу…

Чуть погодя в скважине замка звякнул ключ. Агали быстро выдвинул защелку-ограничитель. Снаружи толкнули дверь вбок. Створка чуть сместилась.

— Не откроешь, в Мегри не выпустим…

Жена в страхе прижала палец к губам: «Молчи». Старик сказал:

— Погляди, чего хотят…

И подался к двери.

— Твои приятели, — усмехнулся Агали, осаживая отца. Снова донеслись голоса:

— Всех повезем в Кафан… Будете моими гостями…

— Сукин сын, думает, нам надоест, и мы отстанем. Ара, меня зло берет… Чтоб турки с комфортом в купе ехали, а мы всю ночь на ногах валандались…