Антология современной французской драматургии.Том 1

Здесь лежат в темноте трупы — те, которых полиция не замечает; но мрак отступил под единственным проблеском дня, и груда трупов сохранила жизнь, омытая последней волной крови, словно сраженный дракон: он собирает силы в час агонии, уже не зная, тлеет ли еще огонь во всем его распадающемся теле или в последней пламенеющей чешуйке, что и освещает его пещеру; так у собственного смертного одра выживает толпа в истребительном порыве, который есть ее оружие и высвобождение; здесь, в моем родном тупике, даже поверженный, я вновь ощущаю на губах старинный привкус, но это не женщина, которая меня родила, и не любовница, чей укус я храню, это все матери и все жены, чьи объятия вытягивают меня из тела, унося куда-то вдаль, и лишь мой голос мужчины упорствует, провозглашая всю полноту мужской множественности; я говорю: «Мы» и спускаюсь на землю, чтобы оживить тело, принадлежащее мне навечно; но в ожидании воскрешения, чтобы я, убитый Лахдар, поднялся с того света произнести собственное надгробное слово, прилив моего мужского Я должен соединиться с отливом многоликого Мы, и тогда лунное притяжение заставит меня взмыть над могилой… Здесь я пересчитываю всех, кто есть я, и не жду более конца. Мы мертвы. Невероятная фраза. Мы убиты и мертвы. Вскоре придет полиция, чтобы подобрать нас. А пока что она нас скрывает, не решаясь снова вступить в тот сумрак, где никакая сила отныне не может нас разъединить. Мы мертвы, уничтожены, а город этого так и не заметил… Старуха, за которой бежала ватага ее ребятишек, увидела нас первой. Возможно, она предупредила нескольких оставшихся в добром здравии мужчин, и они пришли к нам, вооружившись мотыгами и палками, чтобы насильно похоронить нас… Они приблизились крадучись, поднимая свое оружие над головой, а жители наблюдали за ними из глубины своих неосвещенных жилищ, разрываясь между тоской и ужасом при виде призраков, склоняющихся над свалкой трупов. Произошло великое побоище. На протяжении всей ночи, до утренних лучей, которые и пробудили меня, жители сидели взаперти, словно предвидя свое собственное убийство и сосредоточенно готовясь к нему; потом и сами призраки прекратили расхаживать взад и вперед, а за ними испарились и последние кошки; прохожие, которых становилось все меньше и меньше, пугались наших хрипов и замедляли шаг там, где шла рукопашная; ни один патруль не нарушил их тайной задумчивости; они испытали доселе незнакомое чувство, обращенное к скрытым в тени бойцам, груда которых еще шевелилась у их ног, на этой улице, обычно темной и затхлой, в тупике, внезапно распахнувшемся перед будущими кавалеристскими атаками благодаря славе столь обильного кровопролития.

Неджма, закутанная в покрывало, выходит из своей комнаты и идет к тупику. Она раздирает покрывало, царапает щеки, рвет платье и причитает.

НЕДЖМА.

Взгляните на эту слепую грудь,
Отлученную от любовника.
Никогда не созреет сосок,
Почерневший втуне,
Ничьи губы не насладятся мной.
С другими засыпает Лахдар, не со мной.
Предупреди вы меня,
И я бы кинулась под пули,
Но он обещал вернуться в сумерках.
Я прятала от него свои слезы и его нож,
И вот я обречена на одинокую ночь,
Девственница-вдова,
Слепой цветок, чьи лепестки тянутся к избраннику,
Канувшему в небытие, когда истребляли муравейник.
Так покинул меня Лахдар, муж-муравей,
Промелькнув в гордом благоухании моего ложа,
Чтобы упасть в груду безвестных тел.

ХАСАН. С тех пор, как ушел Лахдар, мы сидим здесь, не имея никаких известий. Неджма за весь день не двинулась с места. А теперь она уходит молча под покровом ночи. Да, это ее силуэт удаляется вдоль стен. Я не слышал, как она уходила…

МУСТАФА(внезапно вырванный из дремоты).Неджма! Нельзя ее отпускать. Позови ее! Не забудь, Лахдар оставил ее здесь, пусть он и не поручал нам охранять ее… Смотри, как она переступает через мертвых. Шаг ее легок, ни страх, ни оторопь не сковали ее движений. Вот она останавливается перед мрачным тупиком: Ее покрывало летит в ночи как парус; можно подумать, гибнущее судно застыло, чтобы позвать нас за горизонт; идем к ней скорее. В любую секунду она может исчезнуть. Так, спасаясь бегством, притворно застывает газель под прицелом ружья.