Антология современной французской драматургии.Том 1

Гийомтак нагружен, что вот-вот потеряет равновесие. Он останавливается спиной к нам, лицом к Анжелике, которая застыла, едва переступив порог. Камоэнскрутится вокруг них, потом усаживается за свой пюпитр, с виолончелью в руках.

Картина четвертая

Камоэнс, Тиррибуйенборг, потом Анжеликаи Гийом

Анжеликаизучает взглядом помещение. Гийом, которому, наконец, удалось обрести устойчивость, пристально на нее смотрит.

ГИЙОМ. Ну? Ты входишь или нет?

АНЖЕЛИКА( шокирована вопросом).Вхожу!

ГИЙОМ. Тогда закрой зонтик.

Анжелика закрывает зонтик.

( Отвернувшись от нее.)Входи, располагайся.

(Замечает Камоэнса, но не здоровается с ним, предпочитая раскладывать вещи.)

Анжеликапожимает руку Камоэнса.

АНЖЕЛИКА. Все хорошо?

КАМОЭНС(уступая).Да.

Анжеликапроходится вдоль по комнате. Камоэнс, которого все бросили, начинает свою партию.

ГИЙОМ(с легким раздражением).Мильтона, что, нет?

КАМОЭНС( играет, потом говорит).А? Только что был здесь. Он приехал одним из первых. Уже минут сорок пять как, или час. «Ну, раз уж, — спросил я его, — ну, раз уж ты опоздал на… — я даже не знаю, на сколько, столько времени прошло —…тому должна быть какая-то причина, не хочешь извиняться — не надо, но хоть объяснись», понимаешь, я первый сюда пришел в это помещение сам посмотри какая тут тоска я спросил Мильтона что это значит — и ты думаешь, он извинился? Как же! То да се, и он еще недоволен, понимаешь ли! И так всю дорогу, а потом вдруг сказал — честное слово — пи-пи хочу! Он, видите ли, хочет пи-пи! Он только что вышел, честное слово, вы только вошли, как он вышел, теперь, наверное, там снаружи барахтается в свекле, одной рукой скрипку тащит, другой посвистывает, ворон считает…

Гром.

…среди молний.

Короткая пауза. Камоэнссобирается играть, но сначала шепчет:

Поезд! (Играет.)

Стучат. Он прекращает играть.

Смотрит, как вновь прибывшие удивленно осматриваются, пытаясь понять, откуда стук.

Но внимание Гийомавнезапно полностью переключается на Анжелику, которая по-прежнему ищет источник звука.

ГИЙОМ. Анжелика! Может, чего-нибудь выпьешь? Иди сюда, ты вся промокла, где тут полотенца? ( Камоэнсу.)Где Шварц? (Анжелике.)Сядь.

АНЖЕЛИКА(раздраженно).Не хочу! Мы будем репетировать или нет? Где Мильтон?

КАМОЭНС(Анжелике).Идите сюда, детка, да-да, сюда, располагайтесь, вот ваши ноты, опусы сто тридцать третий и сто двадцать седьмой, все на месте, а где ваш альт?

ГИЙОМ(рассерженно).Здесь! Здесь! Здесь! Спокойно! А?

Анжелика, без альта, наводит порядок на пюпитре.

В потолок стучат без каких бы то ни было видимых причин.

(Нервно.)Что? Что? Что? (Камоэнсу.)Это долго будет продолжаться?

КАМОЭНС. Раньше они стучали, только когда я начинал играть. Теперь чуть что — они тут как тут. Ну-ка, послушай…

Все трое замолкают, застыв на месте. Стучат. Камоэнсбессильно разводит руками.

ГИЙОМ(встрепенувшись).Где мой футляр?

АНЖЕЛИКА. Тут.

ГИЙОМ(его взгляд падает на бюст).Где тут?

Камоэнсизвлекает из своей виолончели долгий низкий звук, прилежный и печальный.

ГИЙОМ(глядя на бюст).Это кто?

АНЖЕЛИКА. А что Шварц? Он-то где?

ГИЙОМ(играющему Камоэнсу).Вот зачем вы сейчас играете?

КАМОЭНС(прекращая играть).Месяц назад мы были на «ты».

ГИЙОМ(глядя на бюст).Виолончель! Не виолончелью же…

Стучат четыре раза.

Бетховен, ага, как же! (Всем.)А я кто такой?

КАМОЭНС. Я тут тебе скрипку принес, посмотреть. (Протягивает ему черную скрипку.)

ГИЙОМ. Шварц! (Произносит как «черт!».)Шварц побери!