Антология современной французской драматургии. Том I

Близость ли смерти разжигает наш гнев,
Или ищут воплощения наши детские воинственные мечты,
Это война или сон?
Вот уже сто лет нас разоружают,
Скоро не с чем будет пойти на охоту…

ОБЕ ПОЛОВИНЫ ХОРА(повторяя по очереди конец строфы). «Скоро не с чем будет пойти на охоту… Вот уже сто лет нас разоружают. Это война или сон?»

Наступает тишина, потом тихо звучит голос Хасана.

ХАСАН(шепотом). Может, тебе немного поспать?

МУСТАФА.

Сна больше нет в этом мире
Для того, кто увидит нагую зарю,
Словно любовник, бросающий вызов бегущей ночи…

ОБЕ ПОЛОВИНЫ ХОРА(повторяя по очереди). «Словно любовник, бросающий вызов бегущей ночи… Для того, кто увидит нагую зарю, сна больше нет в этом мире…»

ХАСАН(вновь вступает в унисон с Мустафой; их дуэт объединяет обе половины хора, которые со всех сторон обступают Маргариту).

Мы его сокамерники,
И перед нами все тот же Лахдар, вечно спешащий,
Тот же Лахдар, вечно в погоне за временем и пространством,
Но теперь его взгляд бросает нас в дрожь,
Ослепляя роем раскаленных стальных искр,
В минуту возвышения,
Когда голова его притягивает молнии
И заставляет склоняться ружья.

Выдыхая последние строки, слитные голоса Хасана и Мустафы образуют дуэт, который объединяет обе половины хора вокруг Маргариты. И объединившийся хор подхватывает всю строфу, обращаясь к молчащей Маргарите. Затем хор быстро заполняет тюрьму и становится невидимым, а Маргарита остается одна на улице. Снова звучит голос Лахдара.

ЛАХДАР.

И я чувствую все бремя мира
Теперь, когда любое слово
Падает тяжелей слезы.
Я вижу нашу страну и вижу, как она бедна.
Я вижу толпы обезглавленных мужчин,
И все они чередой проходят у меня в голове,
Ибо вот они, перед нами, но нам их уже не догнать!

Весь хор, еще невидимый, повторяет последнюю строку.

ХОР. «Ибо вот они, перед нами, но нам их уже не догнать!»

После этого вновь звучит голос Лахдара.

ЛАХДАР.

С каждым годом, с каждой мощной волной
Наших напрасно заколотых призраков
Мы погружаемся в камень,
Проходим сквозь еще одну гибель,
И все дольше рыдают плакальщицы.
Но душа наша редко стенает,
Ибо мы вцепились зубами в раненое Время,
Как и многие юные мудрецы,
Закопанные в храмах.
Ибо и по ту сторону надгробных плит
Нас настигают страдания,
Тревожа смерть в самом ее источнике.