Антология современной французской драматургии. Том II

Он тебя слушает, как он только что сказал, я беру назад свои слова, беру назад все, что мог бы сказать, я ничего не сказал, но мог бы сказать, так я это беру назад, раз его интересуют наши дети, твои дети, мои дети, наши дети его интересуют, ему нравится, тебе тоже? Он просто в восторге, в восторге от нашего потомства, я чувствую этот восторг, угадываю в нем, ему нравится эта тема для беседы, стоило ему вернуться сюда после долгих лет отсутствия, как его тотчас же захватила эта важная тема, он просто жаждет и говорить, и внимать, только и мечтает развить сей сюжет, единственно для него интересный, весь внимание, чтобы слушать, весь готовность, чтобы рассуждать.

Сам не знаю, что на меня нашло, ничто ведь на лице его, все видели, ничто не говорило, что ему скучно, должно быть, я просто, не подумавши, сказал.

КАТРИН. Антуан прав.

ЛУИ. Ужасно неприятно, как-то нехорошо.

Мне неловко, извини, пожалуйста, извините меня, я на тебя не сержусь, но ты поставил меня в неловкое положение, и теперь мне крайне неудобно. И ему тоже, тебе ведь тоже неловко. Разве не так?

ЗАКАДЫЧНЫЙ. Да нет, ничего.

АНТУАН. Все из-за меня.

И в такой прекрасный день.

СЮЗАННА. А вы не слишком разговорчивы. Больше молчите. Вам, должно быть, все это кажется странным.

ЗАКАДЫЧНЫЙ. Нет, не кажется.

(…)

ЕЛЕНА. И постепенно, год за годом, ты ведь появился в нашей общей жизни после меня, гораздо позднее, когда ты познакомился с ним, мы все уже знали друг друга…

ЛЮБОВНИК, УЖЕ УМЕРШИЙ. Пришел последним, зато ушел первым.

ЕЛЕНА. В подобных группировках, в произвольных семьях то есть, последышей обычно не любят, никто тебя не хотел. Никто из мужчин его круга не задерживался надолго, мы умели об этом позаботиться, сделать их жизнь невыносимой, и они не засиживались, вынуждены были от него отказаться.

По виду Закадычного никак не скажешь, но, оберегая его, закрывая к нему доступ, он отлично умел создать другим совершенно невыносимые условия жизни, и они отступались.

Однако, когда появился ты, показалось, что ты не такой, как другие, показалось, что ты и в наших жизнях намерен обосноваться так же всерьез, как и в жизни Луи, когда ты появился, мы сразу же поняли, что дело плохо, что ты не из тех, не из проходящих мимо, не такой, как все остальные.

ВОИН, ВСЕ ВОИНЫ. Он как будто никогда не испытывал страха. Ты никогда ничего не боялся. Ты расположился как у себя дома, и, сколько бы мы ни рассуждали вслух о нашем общем прошлом, к которому ты по определению не имел никакого отношения, какие бы обидные соображения ни высказывали вслух, ты оставался спокоен и невозмутим, не боялся ровным счетом ничего.

ЮНОША, ВСЕ ЮНОШИ. Он ничего не просил, потому и отказать ему было невозможно.

ЕЛЕНЕ. Но разве мы делали тебе что-нибудь плохое? Навредили? Может быть, мы причинили ему зло?

Не хочешь сказать?

ЛЮБОВНИК, УЖЕ УМЕРШИЙ. Сейчас уже не имеет смысла.

ЕЛЕНА. Но мне это важно.

ЮНОША, ВСЕ ЮНОШИ. Да нам это важно. Тебе это важно?

ВОИН, ВСЕ ВОИНЫ. Да если хочешь знать, мне это важно.

ЛЮБОВНИК, УЖЕ УМЕРШИЙ. Я пришел ради него. Мы встретились, я остался с ним, и ваше дело было меня не любить, и вы меня не любили, осуждали, я был не такой, как вы, из другой оперы, я был моложе, ваше дело было использовать против меня все козыри, для меня это не имело никакого значения. Он сказал, что любит меня больше всех, я поверил, и мне не нужно было больше никаких доказательств. Я имел право.

(…)

МАТЬ. Она говорила о Луи, мы все слышали, Катрин, ты ведь о Луи говорила, о мальчике, ребенке своем. Продолжай. Начни снова.

А на него, на Антуана то есть, не обращай внимания, ты что, его не знаешь? Каким был, таким остался.

КАТРИН. Да, простите.

О чем я говорила?

Да его зовут как вас, но, по правде говоря…

АНТУАН. Я извиняюсь.

Ладно, пускай, извиняюсь, я ничего такого не сказал, но не смотри ты так на меня, не надо так на меня смотреть; ей-богу, ну что я такого сказал?

КАТРИН. То, что я услыхала я прекрасно тебя поняла Неважно, что ты сказал. Говорят тебе, я поняла. Я остановилась на том, что он носит имя, я имею в виду Луи, главное, что он носит имя, с этого все пошло — так я говорила — его назвали именем вашего отца и, следовательно, роковым образом…

АНТУАН. Французских королей.

КАТРИН. Послушай, Антуан, послушай, я вообще могу не говорить, мне все равно, может, сам расскажешь вместо меня?

МАТЬ. Они оба нервничают, это потому что ты приехал. Они нервничают из-за того, что он вернулся. Не сердитесь на них.

ЗАКАДЫЧНЫЙ. Я не сержусь на них.

АНТУАН. Я ничего не сказал, просто пошутил, уж и пошутить нельзя разве?

Такой день сегодня, праздник, и пошутить нельзя!

МАТЬ. Шутит он, пошутил, это была шутка, он всегда так шутит, я не первый раз уже слышу. Как это ты сказал? Французских королей… Смешно, в самом деле.

АНТУАН. Продолжай.