Антология современной израильской драматургии

Киномеханик в тесной будке,
Скорей нажми на выключатель!..
Пусть гаснут лампы в душном зале,
Даря нам темное пространство…
А мы немедля перестанем
Самих себя в потемках видеть,
И свет нас заставлять не будет
Смотреть в глаза один другому.

Теперь – крути кино, механик,
Пусть этот фильм нас зачарует,
Пленяя музыкой волшебной,
Веселый, красочный и легкий…
И будут в фильме джентльмены
Одетые самим Армани,
Голубоглазые блондины,
Беспечны, счастливы, богаты…
И окруженные садами
Там будут виллы и бассейны,
И полуголые красотки
В больших сверкающих машинах…

А мы, вцепившись в подлокотник
Глядим на серый лучик света,
В нем утопить пытаясь горе,
Невзгоды, оскорбленья, беды…
И начинает нам казаться,
Что это мы те джентльмены,
Что счастливы так и богаты,
Беспечны, веселы, свободны,
И неизвестны нам напасти…
Что окруженные садами,
Там наши виллы и бассейны,
И наши знойные красотки
В машинах наших разъезжают,
Больших, сверкающих и быстрых…

Ах, этот фильм!.. Катушка пленки,
Дрожащая полоска света,
И стрекотанье аппарата…
Всей жизни светлые надежды
На вас мы робко возлагаем,
И на тебя, киномеханик,
У нас над головой сидящий.
Ты лишь за несколько монеток,
Из века лжи, что всем отмерен
Дал два часа пожить нам правдой…

Но фильм закончен, свет зажегся…
Подъем, убогие людишки!
Гуськом на выход, в ночь слепую…
Пусть жить теперь вам станет стыдно.

Фильм заканчивается. Все встают.

Тахтих: Здравствуй, Теруда. Здравствуй, Крум.

Теруда: Здравствуй.

Тахтих: Вот так встреча.

Теруда: Бывает.

Крум, Теруда, Дупа и Тугати выходят. Тахтих поворачивается к Шките и молча смотрит на него несколько секунд.

Тахтих: И снова я остаюсь с тобой, а? С кем пришел – с тем и уйду. Скажи-ка, может, у тебя есть какие-нибудь подружки, которые именно сейчас затевают вечеринку? Или наоборот – мы их пригласим?.. А?.. Сестра двоюродная, племянница, тетка? (Пауза.) Н-да… Чудес не произошло ни со мной, ни с тобой.

Шестнадцатая картина

Улица перед входом в дом Теруды. Ночь. Теруда, Крум.

Крум: Спокойной ночи.

Теруда: Ты не зайдешь?

Крум: Я иду спать.

Теруда: Что случилось?

Крум: Ничего. А что?

Теруда: Она тебе нравится.

Крум: Кто?

Теруда: Та, о которой ты не перестаешь думать последние три часа. Та, с легким ароматом далеких стран, ради которой двое мужчин ползают на коленях, чтобы найти ее закатившуюся пуговку. (Пауза.) Обними меня.

Крум обнимает ее.

Поцелуй меня.

Крум целует ее.

Еще.

Крум снова целует ее.

Благодаря ей я заполучила два нежнейших поцелуя. Тебе никогда ее не добиться, даже если очень постараешься. У тебя есть я, только я. Я твоя красота, твое великолепие и твоя честь. Со мной ты жив. Ради меня ты работаешь, и от меня ты хочешь детей. Рядом со мной болеешь, передо мной падаешь в обморок, на моих глазах ты умираешь, у моих ног тебя хоронят, мне ты завещаешь свою одежду, деньги, имя и фотографии… В моей памяти ты иногда еще мелькаешь, и когда я тебя совсем забуду – ты пропадешь уже окончательно. Я, обо мне, рядом со мной, для меня, во мне… (Выходит.)

Крум: Блестящее будущее, приятель. Из женщины ты вышел, ею и проглочен. Увы, из одной дыры – в другую, и готово: мусор. (Выходит.)

Семнадцатая картина