Антология средневековой мысли. Том 1

Учитель. Значит, сохранять правильность воли ради самой правильности для каждого ее сохраняющего означает желать того, чего Бог хочет, чтобы он желал.

Ученик. Надо признать, что это так.

Учитель. Если Бог отделяет эту правильность от чьей-либо воли. Он делает это или желая, или не желая.

Ученик. Не желая не может.

Учитель. Значит, если Он отнимает у чьей-то воли названную правильность, хочет того, что делает.

Ученик. Без сомнения.

Учитель. В таком случае, если Он хочет от чьей-то воли отделить эту правильность, значит. Он не хочет, чтобы тот человек сохранял правильность воли ради самой правильности.

Ученик. Так следует.

Учитель. Но уже было установлено, что сохранять таким образом правильность воли для каждого сохраняющего ее означает желать того, чего Бог хочет, чтобы он желал.

Ученик. Если бы и не было установлено, и тогда было бы так.

Учитель. Значит, если Бог часто пресловутую правильность отнимает от кого-то, Он не хочет, чтобы тот хотел того, чего хочет, чтобы он хотел.

Ученик. Нет ничего последовательнее и нет ничего невозможнее.

Учитель. Итак, нет ничего более невозможного, чем то, что Бог отнимает правильность воли. И тем не менее говорится, что Он это делает, когда не делает так, чтобы эта правильность не утрачивалась. Еще чаще говорится, что «диавол или искушение делают это», т. е. побеждают эту волю, и совращают от правильности, которую она удерживает, из-за того, что если бы [диавол] не пообещал[226] ей или не пригрозил отнять у нее нечто такое, чего она хочет больше, чем этой правильности, то она никогда не отвратилась бы от этой правильности, которой она сколько-нибудь все же хочет.

Ученик. Так ясно кажется мне то, что ты говоришь, что, по-моему, ничего нельзя на это возразить.

Глава IX. [Что] нет ничего свободнее правильной воли

Учитель. Значит, ты понимаешь, что нет ничего свободнее правильной воли, у которой никакая чуждая сила не может отнять ее правильности. Ведь если мы говорим, что когда некто хочет солгать ради того, чтобы не потерять жизнь или здоровье[227], то принуждается отбросить истину страхом смерти или мучения, это неверно. Ведь он не принуждается желать жизни больше, чем истины: но так как чуждая сила запрещает сохранить то и другое одновременно, воля сама выбирает то, чего больше хочет, самостоятельно (sponte), а не подневольно; хотя перед необходимостью утратить одно из двух она поставлена не по своей воле, но против воли. Ведь она не менее сильна в желании истины, чем в желании здоровья, но сильнее хочет здоровья. А если бы она увидела воочию (praesentem) славу вечную, которая всегда воспоследует за сохраненной истиной, и муки ада, которым после обмана без промедления будет предана, то, без сомнения, тотчас решила бы, что имеет достаточно сил для сохранения истины.

Ученик. Ясно, что больше силы она явила бы в желании спасения вечного ради него самого и в сохранении истины ради награды, чем во временном спасении.

Глава X. Каким образом делающий грех есть раб греха; и [что] большее чудо — когда Бог вернет правильность утратившему ее, чем когда мертвому возвратит жизнь

Учитель. Итак, разумная природа всегда имеет свободный выбор, ибо она всегда имеет власть сохранять правильность воли ради самой правильности, хотя иногда и с затруднением. Но если свободная воля утрачивает правильность из-за трудности сохранения, она после того так же служит греху неспособностью возвратить эту правильность своими силами; т. е. если она становится «духом ведущим и невозвращающим» (Пс. 27, 39.), ибо «делающий грех есть раб греха» (Ин. 8, 34.). Ведь как никакая воля до того, как обрела правильность, не может получить ее, пока Бог не даст, так, утрачивая полученную, не может обрести ее заново, если Бог не возвратит. И я считаю большим чудом, когда Бог возвращает утраченную правильность, чем когда умершему возвращает утраченную жизнь. Тело ведь, умирая в силу необходимости, не совершает этим греха, такого, чтобы уже никогда не могло заново обрести жизнь; воля же, утрачивая правильность по собственной вине, заслуживает того, чтобы в ней всегда нуждаться. И если кто-то по своей воле принимает смерть, он не отнимает от себя то, чего никогда не Должен был упустить; тот же, кто утрачивает правильность воли, отбрасывает то, что по долгу всегда обязан был сохранять.

Ученик. Вижу, что очень верно то, что ты говоришь о рабстве, которым порабощается греху делающий грех, и о невозможности заново обрести утраченную правильность иначе как от того, кем раньше она была дана; а все, кому она дается, должны следить, чтобы держать ее, не выпуская.

Глава XI. [Что] это рабство не отнимает свободы выбора