Антология средневековой мысли. Том 1

Тот, кто утверждает, что универсалии существуют, возражает Аристотелю. Не следует опасаться, что интеллект, постигающий универсалии отдельно от единичностей, пуст, так как существовать отдельно от единичностей универсалии не могут. Ведь иногда интеллект рассматривает вещь просто, как, например, когда он рассматривает самого по себе человека или камень — благодаря этому он прост; но иногда он постепенно продвигается, когда, например, различает, что человек бел или лошадь скачет. И тогда о нем говорят, что он составной. Следовательно, иногда интеллект исследует вещь просто, как она есть, когда, например, он размышляет о Платоне; иногда иначе, то соединяя то, что не объединено, то абстрагируя то, что не может быть разъединено. Ведь тот, кто мыслит козлооленя или кентавра, предполагает неведомое присоединение природы человека к животному или присоединение животного к животному[502]. Но, с другой стороны, тот, кто мыслит линию или поверхность без тела в любом случае отделяет форму от материи оком созерцания (contemplationis oculo), однако при всем том без формы материя существовать не может. Хотя абстрагирующий интеллект не воображает себе, что существует форма без материи (тогда он был бы составным), а он просто созерцает форму отдельно от материи, но существовать без материи форма не может. И этим не наносится вред простоте интеллекта, но он тем проще, чем более простое постигает по отдельности без смешения с прочим. Ведь не противоречит же природе вещей то, что интеллект использует эту способность для своего исследования, так как он может разъединять соединенное и соединять разъединенное.

Впрочем, безрассуден тот, кто соединяет то, что объединяет разъединенное; кто же абстрагирует, поступает верно, и абстрагирование — как бы мастерская всех искусств. И, конечно, способ существования у вещей один, и очевидно, что его направляет природа, но способ мышления и обозначения вещей не один. Действительно, хотя невозможно существование такого человека, который не был бы тем или другим, однако помыслить и обозначить такого человека можно, такого, что он не мыслится и не обозначается как тот или другой человек. Следовательно, роды и виды образуются посредством абстрагирующего интеллекта для обозначения составного; хотя если кто ищет в природе вещей более тщательно это удаленное от чувственного, ничего не найдет и напрасно будет трудиться: ведь природа ничего подобного не порождала. Но, напротив, разум это схватывает и, изучая в себе субстанциальное сходство различных вещей, завершает, как говорит Боэций[503], свое общее понятие (generale conceptum), которое из формального сходства людей выводит [определение]: «Животное разумное смертное». Поэтому, как бы то ни было, это общее понятие иначе как в единичностях существовать не может. Таким образом, роды и виды, конечно, вещи не чуждые единичностям в действительности и по природе, но [в то же время] они суть некие представления актуального и природного, удерживаемые интеллектом по сходству с актуальным, словно в зеркале природной чистоты самой души, которые греки называли έννοία или είκόνοφανας, а именно образами вещей являющихся в уме. Ведь душа, как бы отраженная в зраке своего созерцания, в самой себе открывает то, что определяет: в самом деле, образ (exemplar) ее находится в ней самой, пример (exemplum) же в действительных вещах. Подобно тому, как в грамматике говорится: «Имя, имеющее такое окончание, относится или к женскому, или к среднему роду»[504], разуму дается нечто общее, служащее образцом для множества склоняемых имен, а примеры таких имен, по истине, очевидны во множестве слов с этими окончаниями. Подобные образцы вещей возникают в уме, природа же создает примеры, соответствующие этим образцам, и предоставляет их чувствам. Следовательно, эти образцы, конечно, познаваемы, и как бы образы и тени существующих вещей, в соответствии с Аристотелем. Если кто-либо старается их познать через существование, которым они обладают отдельно от единичностей, они ускользают от него подобно сновидению. Ведь они знаки и открываются одному лишь интеллекту.