Антология средневековой мысли. Том 1

Однако же, чтобы нам от меньших предметов перейти к большим, когда благословил Всемогущий Боже Цистерцианскую киновию — и в ней начали множиться духовные сыны так, что их стали разделять на аббатства, подобно тому как были сыны Израиля распределены на племена и семьи — возвысившимся среди их прелатов, которые были как бы начальники племен и семей, стал Бернард — цистерцианский монах, как бы один из них.

Но, однако, прерогативою благодати как бы вождь всего и магистр, потому что он был умудрен духом, и рука Господня была с· ним, он сделался, кроме того, как бы еще одним Моисеем, который не так сынов своих, как братьев и сыновей братьев своих вывел из Египта, потому что возвеличил его господь перед лицом фараона и слугами его видимыми знамениями и чудесами, которые сотворил. Ибо и Египет поражала великая чума, всякий раз как ему случалось писать против сынов этого мира, так как они противодействовали ему в сто еретических деяниях и порочных речах...

Что же до аббатств, которые были созданы первыми, предполагается, что, подобно тому как пять главных племен, из-за того, что они идут впереди других и являются матерями многочисленных родов, они первыми приняли наследие, так и первые пять обителей Цистерцианского ордена среди всех прочих держат старшинство, и сделались как бы некими патриархами всех других. В то же время, как патриархи того народа радовались умножению семейств, так и эти не менее [радовались] обладанию овцами и стадами. Однако те все, поскольку относятся не столько к величию свободной, сколько к малодушию служанки, долго в том статусе, в котором находятся, не могут оставаться. Потому что необходимо, следовать подобию истинно апостольской жизни, в которой не приумножалось обладание земным наследством, но скорее оно распродавалось, как написано: «[Не было между ними никого нуждающегося]; ибо все, которые владели землями и домами, продавая их, приносили цену проданного, и полагали к ногам их [апостолов]; и каждому давалось, в чем кто имел нужду» (Деян. 4, 34-35); и в которой находили радость не в сыновьях, но в братьях, по слову Господню: «И отцом себе не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, Который на небесах» (Мф. 23, 9). Откуда и Римский папа, который является главой всех епископов, не имеет обыкновения называть епископов сыновьями, но братьями, несомненно, из-за того, что для большего смирения предпочтительней иметь братьев, нежели сыновей, сонаследников, нежели наследников; как и господь наш Иисус Христос удостаивал апостолов называть братьями, «дабы Он был первородным между многими братьями» (Рим. 8, 29). Ведь не принимает порядок разума, чтобы отцы служили сыновьям, как братья братьям своим, тем более меньшим себе. Так что это даже похвально, а то все выглядит несообразнейше и как бы отвратительно. Таким образом монашеский орден показывает, что ему присущ дух, который происходит от Отца и Сына; и из предшествующих ему следует иметь сходство с патриархами, а из последующих — с апостолами, чтобы было видно, что и тот, и другой разряды отвечают согласованию. Ведь как была изменена не передача наследования, изменен образ жизни в земле обетованной, так и ныне.