Антология средневековой мысли. Том 1

10. За этими двумя ступенями — страха и благочестия следует третья ступень — [ступень] знания, о чем я сейчас решил вести речь. Ибо на этой [ступени] испытывает себя тот, кто усердно стремится к изучению Божественного писания. Ничего иного он в нем не найдет, кроме того, что нужно любить Бога ради Бога и ближнего ради Бога, и любить Его всем сердцем, всею душою, всеми помыслами, ближнего же, как самого себя (Мф. 22,37-39), то есть чтобы всецелая любовь к ближнему, равно как и к себе самим, была бы похожа [на любовь] к Богу. Об этих двух заповедях мы толковали в предшествующей книге, когда вели речь о вещах. Значит необходимо, чтобы вначале каждый обращался к Писанию, обладая любовью к этому миру, то есть к временным вещам, и, будучи тесно с ним связан, оказывался надолго отлученным от такой любви к Богу и от такой любви к ближнему, которой требует Писание. Тогда же тот страх, благодаря которому он помышляет о Божием суде, и то благочестие, благодаря которому он и может только верить и повиноваться авторитету священных книг, побуждают его скорбеть о самом себе. Ибо этакое благонадежное знание созидает человека не превозносящего себя, но горько на себя сетующего. С помощью этого аффекта он усердными молитвами добивается божественной помощи, чтобы не истощить себя отчаянием, и ступает на четвертую ступень, то есть [на ступень] отваги (fortitude), где он алчет и жаждет праведности. При такой страсти он избавляется от всякой смертоносной вещной привлекательности и, вследствие этого, отвратившись [от нее], нацеливается на любовь к вечному, то есть на неизменяемое единство и равенство в Троице.

11. Как только он, насколько возможно, узрит Ее в сияющей дали и глубоко прочувствует, что по слабости зрения он не может выдержать такой свет, то на пятой ступени, то есть в совете милосердия, он постарается очистить некоторым образом бунтующую душу, обеспокоенную охватившей ее нечистотой из-за страсти к низкому. Здесь же он усердно упражняет себя в любви к ближнему и в этом совершенствуется. И уже исполненный надежды и крепкий силами, достигнув состояния любви к врагу, восходит на шестую степень, где уже сам очищает око, которым может видеть Бога столько, сколько могут видеть те, кто, по мере возможного, умирает для этого мира. Ибо видят они настолько, насколько умирают для этого мира, а поскольку живут в нем, не видят. И потому хотя уже истиннее и не только терпеливее, но даже приятнее начинает казаться видение света того, однако до сих пор о нем говорят, что он видится «гадательно» и «сквозь [тусклое] стекло» (1 Кор. 13, 12), ибо [человек] ходит скорее «верою, чем видением (species)» (2 Кор. 5, 7), так как мы пришельцы в сей жизни, «наше же жительство — на небесах» (Флп. 3, 20). На этой же ступени он так очищает око сердца, что не предпочитает истине самого себя, и не равняет [с нею] ближнего, следовательно, и себя самого, так как [не равняет с нею] того, кого любит как самого себя. Значит, он будет святым по сердечной простоте и чистоте настолько, что не сможет отвратиться от истины ни из человекоугодия, ни из желания избегать неких невыгод своих, которые противятся такой жизни. Такой сын достигает мудрости, которая есть последняя седьмая ступень, которою он наслаждается, умиротворенный и успокоенный. Ибо «начало мудрости — страх Господень» (Пс. 110, 10). Ведь от страха к мудрости стремятся через эти ступени и проходят их.

Глава VIII. Канонические книги

12. Но вернемся к рассмотрению той, третьей ступени, о которой мы решили рассуждать подробно и обсудить, сколько Бог поможет. Итак, искуснейший исследователь божественного Писания — тот, кто изначально должен прочесть все [книги Писания] и ознакомиться с ними, если еще и не понимая, однако уже читая, по крайней мере, те книги, которые называются каноническими. Ведь прочие он прочтет с большим душевным спокойствием, будучи наставленным верою в истину, чтобы они не захватили неопытную душу его и, насмехаясь, опасными вымыслами и призраками не причинили бы хоть какого-то ущерба здравому смыслу. В канонических же книгах Писания исследователь должен следовать авторитету многих кафолических церквей, а среди них особенно тех, которые удостоились иметь у себя апостольские престолы и получить от них Послания. Он, следовательно, будет придерживаться вот какого правила касательно канонических книг: те, которые приняты всеми кафолическими церквами, он предпочтет тем, которые не принимаются некоторыми из них; из тех же [книг], которые всеми не принимаются, те, которые приняты многими важнейшими [церквами], он предпочтет тем, которых придерживаются немногие и менее авторитетные церкви. Но если бы он обнаружил, что одни книги принимаются множеством церквей, а другие — [только] важнейшими, хотя это нелегко обнаружить, то я полагаю, что их надо почитать книгами, равными по достоинству.

Глава IX. Каким способом нужно предаваться изучению Писания