Антология традиционной вьетнамской мысли

Ныне в нашей державе монашествующих и послушников стало ровно столько, сколько тягловых мужиков. При этом они самочинно образуют братства, беззаконно разделяются на наставников и учеников. Собираются толпами, устраивают общежития и во множестве творят непристойные дела. То сойдутся у жертвенника, где давали обеты, или в учебном зале, где должны были бы очищать помыслы, и открыто пьют вино и жрут мясо. А то расползутся по комнатам для медитации и павильонам успокоения желаний и тайком предаются блуду и сладострастию. Днем дрыхнут, а ночами выползают [из нор], как крысы и лисы. Все это не только развращает нравы, но и наносит вред их учению. Постепенно это становится всеобщим поветрием. Если этому не воспрепятствовать сейчас, то укоренившись [болезнь] примет более стойкие [формы].

Император [Ли Као-тонг] сдобрил доклад. Тогда Зи Монг велел собрать монахов со всех пределов державы и поместить их в амбаре. Отсчитал из них несколько десятков [всем] известных людей, оставив их монахами. Прочим сделали татуировку на руке, и вернули в мир {3, с. 58-59}.

Ли Хао Шам ( император Ли Хюэ-тонг , 1194-1226 )

Шестой год правления под девизом Киен-зя (1216), а по циклическому календарю год бинь-ти, ... Зимой, в двенадцатую луну, император [Ли Хао Шам] помутился рассудком. Лекари пользовали его без результата. Наследника по-прежнему не было. Дети, что рождались во дворце, все были принцессами [...]

Седьмой год правления под девизом Киен Зя (1217) [...] У императора [Ли Хао Шама] постепенно развивалось безумие. То, назвавшись небесным воителем, он вооружится копьем и щитом, воткнет в прическу флажок и пляшет как заведенный с утра до ночи, а то бросит все это и, дрожа от жажды, упьется вином и спит, а протрезвится только на другой день. Делами правления не занимался совсем, возложив их на Чан Ты Кханя. Так великое кормило власти над Поднебесной и перешло к нему [...]

Одиннадцатый год (1221) [...] По всей Поднебесной продолжались безуспешные поиски лекаря для императора. Император [Ли Хао Шам] проживал в [самых] укромных покоях дворца. Разбойники и грабители свободно бесчинствовали у самых стен [запретного города], и толпы народа превращаюсь в беженцев.

Четырнадцатый год (1224) [...] Болезнь императора обострялась с каждым днем, а наследника для продолжения великой преемственности [власти] не было по-прежнему. И тогда император [Ли Хао Шам] поделил все области страны между принцессами в качестве их "банных поместий"[125], а Чан Тху До поставил начальником всех отрядов дворцовой гвардии [...] В десятую луну императорским указом принцесса Тиеу Тхань утверждена наследницей престола. Император [Ли Хао Шам] ушел в монахи и поселился в монастыре Тянзяо, что в запретном городе. Тиеу Тхань вступила на престол, изменила девиз правления... и взяла почетное имя Тиеу Хоанг — Блистательная владычица {5, с. 312-315}.

Начальный год правления под девизом Тхиен-тьыонг хыу-дао, а по циклическому календарю — год ат-зоу (1225) [...] Зимой, в двенадцатую луну, император-отец [Ли Хао Шам] стал беспокоиться, что на престоле женщина, к тому же малолетка. Вызвал Фунг Та Тю и стал рассуждать так: "По причине нерадения о доблестях-дэ Мы оказались в преступниках перед Небом. Не имея ни одного мужского наследника, Мы передали престол дочери. То, что одно женское начало [инь] правит тьмою мужских начал [ян], большинством [населения] принято не будет. Дело непременно кончится бесславной гибелью [Нашего дома]. С Нашей точки зрения, нет ничего лучше, чем, взяв за образец в далеком прошлом ханского Яо, а в недавнем — Ли Нян-тонга, выбрать достойного [из другого рода] и передать ему престол... В данном случае Мы ведем речь о том среднем сыне нашего канцлера [Чан Тхыа], которого Мы уже видели. Годами он хотя и молод, но необычная его наружность — [залог] того, что он непременно сможет, [что называется], "помочь миру и успокоить население". Хотели бы Мы считать его своим сыном и передать ему во владение драгоценный сосуд власти, а заодно и сочетать браком с Тиеу Хоанг. Сударь, передайте от Нас это канцлеру [Чан Тхыа].

Наш Тхай-то [Чан Тхыа][126] никак не мог поверить этим словам. Левый советник Нгуен Тинь Лай сказал Тхай-то следующее: "Если посмотреть на то, как род Ли владеет государством, то достойных правителей у них было шесть из семи. Обилие доблестей [рода] хранит их потомков и глубоко вошло в сердца людей. То, что [нынешний государь] так спешит с назначением наследника из чужеродных, означает, что он желает испытать нас и посмотреть, как мы будем реагировать. Если внять словам государя и сесть на престол, то вся Поднебесная скажет, что у вас, канцлер, есть умысел узурпировать власть".