Антология традиционной вьетнамской мысли

Редко удается сразу, в миг прозреть.
Чаще шаг за шагом нам дано умнеть.
Собирайте вместе знания сбои,
И приумножайте добрых дел ростки.
Пусть, как в чистое небе ворон золотой,
В вашем сердце светит радость и покой!

Помолчал немного и добавил:

Мудрец походит на луну,
Что светит в темноте:
Она роняет ровный свет
На все, что есть вокруг.
Когда же ты, желая знать,
Спешишь скорей понять,
Я вижу, предо мной чудак,
Готовый тень во тьме искать!

[...] Прочитал гатхи и скончался. Ученики сожгли тело наставника Бао Зяма, собрали шарира и воздвигли ступу {10а, с. 24б-25а}.

Дао Хюэ (?- 1173 )

Тхиенши Дао Хюэ из монастыря Куангминь, что на горе Тиензу, был уроженцем [округи] Тянхо [уезда] Ньынгует, а родом из семейства Ау.

От природы наставник был наделен ладной фигурой и мелодичным голосом. Когда ему исполнилось 25 лет, он, вняв наставлениям монаха Нго Фап Хоа, обрил голову, облачился в рясу и целиком погрузился в сокровенные глубины таинственного учения, укрывшись за стенами монастыря Куангминь. В течение полных шести лет он строго придерживался правил винаи, упорно совершенствовался в технике медитации и достижения интуитивной мудрости, усилием воли не дозволяя себе приблизится к циновке. Благодаря этому он хорошо овладел искусством там куан и самадхи.

Постепенно вокруг него собралось более тысячи учеников. Днем и ночью оглашались горы их голосами, декламировавшими сутры. И даже горные обезьяны стаями являлись их слушать. Молва об этом дошла до долин и достигла столицы.

В двадцатый год правления под девизом Дай-динь (1159) тяжко заболела императорская наложница Тхюи Минь. Император велел послать гонцов за наставником Дао Хюэ, чтобы он осмотрел больную. Когда наставник собирался в путь, обезьяны в горах подняли такой жалобный крик, что можно было подумать, будто им ведомы скорбь и грусть. Едва Дао Хюэ прибыл во дворец и подошел к дверям опочивальни, как болезнь наложницы внезапно улетучилась. Император Ли Ань-тонг обрадовался чудесному исцелению любимой наложницы и пригласил наставника пожить в столичном монастыре Баотхиен. В течение месяца знатные вельможи и сановники, монахи и миряне нескончаемым потоком шли в покои наставника, чтобы выразить ему свое глубочайшее уважение. Сколько прошло перед ним народа, теперь уж и не сосчитать.

Отложив до времени свое возвращение, наставник Дао Хюэстал читать проповеди в столице, да так успешно, что его ученики образовали целую школу.

В первый день восьмой луны десятого года правления под девизом Тинь-лонг бао-ынг (1173), а по циклическому календарю это был год ат-хой, наставник тяжко заболел [...] и прочитал своим ученикам такую гатху.

Вода и земля, огонь и ветер,
И дхармы сознания нашего,
В своем едином происхождении
Одной пустотой окрашены!
Они как тучи, что в небе синем,
То сгрудятся, то рассеются,
Тогда как блеск лучезарного Будда
На все времена останется!

И еще сказал:

Телесную плоть и дух
Друг с другом нам не связать.
Нельзя их слить и нельзя разъять,
Хоть можем их различать!
И если кто-то захочет вдруг
Их связь меж собой разорвать,
То пусть попытается из огня
Яркий цветок украсть!

В ту же ночь, в третью стражу, наставник Дао Хюэ скончался. Его ученик, тангтхонг по фамилии Куать, сделал все необходимые приготовления и отвез тело наставника для кремации в родной уезд. По окончании траура ученики воздвигли ступу в монастыре Баокхам, что в горах Тиензу, и упокоили в ней шарира {10а, с. 23б-24а}.

Чи Бао (? -1190 )

Тхиенши Чи Бао из монастыря Тханьтыок, чти на горе Зухи в округе Катлой уезде Тхыонглак, был уроженцем округи Озиен уезда Винькханг, а родом из семейства Нгуен. Господин То Хиен Тхань, тхайуи времен императора Ань-тонга, приходился ему дядей по материнской линии.