Антология восточно–христианской богословской мысли, Том I

4. Посему, если и в этом случае в представлении об Отце по отношению к Сыну отвлечем страстность и истечение и если помыслим, что Сын произошел не посредством семени и совершенствуется не телесными силами природы, направляемыми всегда к возращению и убавлению, каковые свойства имеет все телесное, — тогда получится одно понятие о подобном. Ибо как по отвлечении всего от понятия твари, скажем опять, получается бесстрастность Творца, а в твари, согласно с Его волею, совершенство и дебелость: так точно и в понятиях Отца и Сына, по отвлечении всего телесного, получится одно происхождение, путем рождения, существа подобного и по сущности живого; поелику всякий отец мыслится отцом подобной ему сущности. Но если вместе со всеми признаками, отвлеченными от телесных наименований отца и сына, отвлечена будет и имеющаяся в уме нашем мысль о подобии по сущности живого существа с отцом, то не останется предметом мысли ни Отец, ни Сын, но Творец и тварь, или другие какие‑либо наименования, которые сами от себя ничего объясняющего не доставляют. И будет, таким образом, Бог–Творец, но никак не Отец, потому что отцом называется отец не действия, но подобной ему сущности, происшедшей вследствие такового действия, как это ясно видно из естественных понятий. И Бог, совершающий многие действия, по одной деятельности мыслится Творцом неба и земли и всего, что в них, равно как есть Творец и невидимого, а Отец Единородного мыслится не как Творец, но как Отец родивший. Если же кто‑нибудь вследствие предположения относительно телесных отцов и сынов, опасаясь, чтобы бестелесный не потерпел чего‑либо, рождая так, чтобы рождаемое было несовершенным, и имея в виду прочее, что бывает с телесным отцом и сыном, отверг бы родственное отношение в понятии об Отце и Сыне, то он назвал бы Сына таким, как всякое иное творение, но уже никак не истинным Сыном. Таковой хотя бы назвал Его превосходящим все по своему величию, как, например, небо превосходит горы или холмы, он тем не менее низвел бы Его в род тварей, хотя бы и представлял Его превосходящим их по своему величию. Хотя бы представлял Его соделавшимся по необходимости первым, хотя бы послужившим в создании всех прочих тварей, тем не менее этим он не выделил бы Его из понятия творений. Это похоже на то, будто нет никакой разницы в том, если кто‑нибудь берет с жертвенника уголь клещами, а не самою рукою, посредством которой искусство кузнечное выковывает железо (ибо и клещи и выкованное рукою железо относятся к роду творений). Так ничем ни будет отличаться от тварей Тот, чрез Которого все сотворено, если Он не Сын: так учит естественный разум. Будучи же сотворен, Он будет первым из тварей и орудием для Творца, посредством Которого Творец все делает.

5. И да не подумает кто‑либо ложно производить понятия об Отце в собственном смысле и о Сыне в собственном смысле от так называемых обыкновенных сынов, поелику в таком смысле будет много сынов Божиих. Так говорится: «Сыны родих и возвысих, тии же мене отвергошася» (Ис. 1, 2); и еще: «Не отец ли един всех вас» (Мал. 2, 10)? И опять: «Елицы прияша Его, даде им область чадом Божиим быти; иже не от похоти плотския, ни от похоти мужеския, но от Бога родишася» (Ин. 1, 12, 13). Кроме того, говорится и о неодушевленных предметах: «Родивый капли росныя» (Иов. 38, 28).