Антология восточно–христианской богословской мысли, Том II

11. Но ты признаешься, что пребываешь в неведении, как же это так. Прекрасно! и все пребывают. Врачевание же неведения — не неверие, но стремление к научению. Ибо Господь говорит: «Ищите и обрящете» (Мф. 7, 7; Лк. 11, 9). А обрящешь ты искомое в учении Духа. Послушай–ка богословов: «Число вводит различие (8ia[1699]. Очевидно, что данное изречение лишь мысленным образом[1700] разделяет неразделимое. Ведь сущность не будет существовать без Ипостаси в силу того, что сущность — это одно, а ипостась — другое. Равным образом, и Божественная энергия не отделена от сущности Божией по той причине, что сущность и энергия не тождественны друг другу; но различение (бкхкршц) между ними мысленное (etuvoux), а единство — реальное и нераздельное. «Ибо энергия, — говорит, — пребывает окрест всего, а сущность неотделима от нее»[1701].

12. Помысли и о том, что огню присуща как световая сила [потенция], так и тепловая, и что огонь устремляется ввысь, и плавит, и сушит; есть и многое другое окрест него, отличное как от сущности огня, так и друг от друга. Ведь огонь согревает многое, а просвещает лишь тех, кому дано зрение — и тех, кого он просвещает, просвещает сразу[1702], а тому, что согревает, уделяет свою силу лишь с течением времени. Если же тепловая сила огня была бы тождественна световой, причаствующее теплу становилось бы причастным и свету; однако рука, например, воспринимает тепло, но отнюдь не свет. Так что же? Или ввиду того, что эти силы отличны друг от друга, световая сила огня существует отдельно от тепловой, или, быть может, ты когда–либо видел тепло, обособленное от этой световой силы — по той же причине? Ни в коем случае!

13. А если и среди физических тел встречаются такие, которые отделимы друг от друга лишь в умозрении (тф Аоуф), хотя в действительности не разделяются, что уж говорить о вещах Божественных, в которых различные виды единства[1703] преобладают над различиями (xcov 8iaKpiaecov) и предшествуют им, да и вообще отнюдь не подобает мыслить какие–либо разделения (Siaipeaeiq) и рассечения?

Сказано сие под водительством веры, через которую истина открывается достойным.

Иоанн Кантакузин (А. Ю. Волчкевич)

На фоне великих богословов середины XIV в. — таких как Григорий Палама, Филофей Коккин, Феофан Никейский и Каллист Ангеликуд, — фигура императора–монаха Иоанна Кангакузи–на, в постриге Иоасафа (1295/6—1383 гг.), представляется второстепенной. Весь корпус его полемических сочинений отличается скорее литературным блеском, чем оригинальностью и глубиной мысли. Напротив, его политическую роль для эпохи трудно переоценить: он был одним из самых влиятельных участников исихастской полемики, и его позиция во многом определила победу паламизма.

Иоанн Кантакузин родился в 1295 или 1296 г. и воспитывался вместе с будущим императором Андроником III. Его происхождение — он был сыном крупного чиновника, намесгника («архонта») на Пелопоннесе, — обеспечило ему быструю государственную карьеру. Кантакузину не было и 25 лет, когда он получил одну из высших военных должностей[1704]: титул великого доместика.

В 1321 г. началась фажданская война между Андроником II и его внуком Андроником III. Кантакузин решительно встал на сторону «младшего императора» и благодаря обширным владениям на севере Греции фактически финансировал эту войну. Собранное на его средства войско наемников в мае 1328 г. захватило Константинополь. Во время единоличного правления Андроника III Иоанн Кантакузин становится вторым человеком в государстве. По его свидетельству, император неоднократно предлагал ему стать соправителем или занять должность месазона[1705] от чего он отказался, предпочтя роль советника.