Антон, надень ботинки! (сборник)

Зоя (разворачивает). Шарф… Фабрика «Большевичка»… Зачем ты покупаешь то, что заведомо не может быть применено? Мало в доме хлама… Хотя я буду заворачивать в него кастрюлю с кашей…

Игнатий. Через десять минут Новый год. Давайте поторопимся… Никита!

Появляется Никита. Семья усаживается за стол.

С кем ты подрался?

Никита. Это не я. Это Мишка подрался. Их двое, а он один. Что же, я буду рядом стоять?

Игнатий. А кто был прав?

Никита. Те двое. Но в данной ситуации это не имело значения. Я же Мишке друг.

Зоя. Но Мишка же не прав.

Никита. Значит, по-твоему, я должен был присоединиться к тем двум и бить его третьим…

Зоя. Я позвоню Мишкиному отцу.

Игнатий. А где твои джинсы, которые ты шил?

Никита. Продал.

Игнатий. Зачем?

Никита. Деньги понадобились.

Зоя. Зачем?

Никита. Зачем всем, затем и мне.

Телевизор включен. Нарядная дикторша объявила: «С Новым годом, товарищи!»

Игнатий. С Новым годом!

Все поднимаются. Пьют шампанское.

Звонок в дверь. Игнатий напрягается.

Никита. Это ко мне.

Никита открывает дверь. Вваливается радостная компания – человек десять или двенадцать.

Мам! Мы в мою комнату.

Уходят в другую комнату, и оттуда тут же раздается музыка на всю мощность. Никита забегает в комнату, снимает со стола тарелку и бутылку. Скрывается.

Зоя. Совсем от рук отбился… Что там за девочки? Что за мальчики? Еще научат наркотики курить…

Игнатий. Он не отбился, Зоя. Он вырос.

Едят молча. Зоя некоторое время смотрит на Игнатия. Тот смущен. Ему кажется, Зоя все про него знает.

Зоя. Ты странно ешь. Наклоняешься над тарелкой, как собака над миской. Сиди прямо, а ложку неси к лицу.

Игнатий (слегка заискивая). Очень вкусный салат.

Зоя. С ананасом и свежим огурцом…

Появляется Никита и забирает со стола салатницу с салатом. На телевизионном экране появляется Аркадий Райкин.

А где седая прядь? У него же была седая прядь…

Появляется Никита. Выносит отцу телефон.

Никита. Это тебя.

Игнатий (официально). Я слушаю!..

Голос Лариски. Игнатий…

Игнатий. И вас тоже.

Голос Лариски. Игнатий, Игнатий, Игнатий, Игнатий, Игнатий, Игнатий…

Игнатий. Большое спасибо…

Кладет трубку.

Зоя. Кто это?

Игнатий. Ученица.

Зоя. Влюбилась?

Игнатий. С чего ты взяла?

Зоя. Я нашла письма. Вот. (Показывает письма.) Что ты молчишь?

Игнатий. А что ты хочешь, чтобы я сказал? Нашла и нашла.

Зоя. Прочитать?

Игнатий. Как хочешь…

Зоя разворачивает одно из писем. Читает вслух.

Зоя. «Сегодня я проснулась в шесть утра. За окном крыши, крыши, как в Париже. И облака». Почему в Париже?.. «Крыши – это не ты. А облака – это ты». Чушь какая-то… «Я сейчас пишу тебе и люблю. Но как… Нежность стоит у самого горла. Хочется качаться, как мусульманин». Она татарка?

Игнатий. Нет.

Зоя. А почему мусульманин?

Игнатий. Мусульмане, когда молятся, качаются.

Зоя. Значит, она на тебя молится?

Игнатий. Там все написано.

Зоя. «Спасибо тебе за это утро. За это чувство. Ты сейчас еще спишь. Спят твои реснички на щеках, и живот вздымается, как у щенка, в такт дыханию. Спит мой синеглазый боженька, и ему снятся лошади. Аве Игнатий». Очень красивое письмо… Надо же… Я тебе ничего подобного не писала… Она красивая?

Игнатий. Очень красивая.

Зоя. Так. Что это, любовь?

Игнатий. Да.

Зоя. Что же делать?

Игнатий. Ты помоги мне.

Зоя. Как?

Игнатий. Потерпи.

Зоя. Значит, ты будешь любить, а я терпеть?

Игнатий молчит.

Что я должна делать?

Игнатий. Не знаю.

Зоя. Может, мне уехать?

Игнатий. Ни в коем случае! Воспоминания будут так настойчивы! Я тут же пойду к ней.

Зоя. Ну так и иди к ней. Кто тебя держит?

Игнатий. А ты? А Никита? Я без вас не могу. Здесь моя корневая система. Я больше нигде не приживусь.

Зоя. Тогда оставайся с нами. Тебя никто не гонит.

Игнатий. А она? У нее нет ни отца, ни матери, ее выгнали из училища. Как она будет жить? На что она будет жить? Без денег, без профессии. Одна, в большом городе…

Зоя. Таких много по стране. Ты же не станция спасения.

Игнатий. Я не имею права не думать об этом, иначе получится законченный рисунок подлеца.

Зоя. Ты что, ее соблазнил?