Антони Иден

Опубликованные же германские документы свидетельствуют о том, что в беседе шла речь об одобренных Чемберленом и переданных Вильсоном фашистам важнейших предложениях: "Здесь полная программа сотрудничества, раздел иностранных рынков, промышленное и финансовое сотрудничество". Возникает вопрос, заявляет Пилер, "каким образом этот меморандум ускользнул от редакторов публикации английских документов? Не был ли он уничтожен Горацием Вильсоном или Невилем Чемберленом? Безусловно, многие люди были бы рады, чтобы он исчез".

Достижение предложенного Англией соглашения не состоялось из-за крайне обострившихся противоречий между двумя странами. Из Лондона германскому фашизму предлагали огромные уступки, но в Берлине мечтали о большем - о завоевании единоличного господства над миром и поэтому уклонились от принятия английских предложений.

Английский план соглашения с фашистской Германией вскрывает всю глубину коварства английской дипломатии. Естественно, что ее двойная игра мешала успеху московских переговоров, она же сделала безрезультатными начавшиеся в августе 1939 года переговоры военных миссий СССР, Англии и Франции.

В июле западные державы обсуждали вопрос о срыве переговоров с СССР. Такая акция представлялась им желательной, во-первых, потому, что Советское правительство использовало переговоры для разоблачения лицемерной позиции своих партнеров, что создавало для них внутриполитические сложности, и, во-вторых, это был дополнительный жест, демонстрирующий их готовность добиваться соглашения с Германией. Сиде 12 июля телеграфировал Галифаксу, что для срыва переговоров лучше воспользоваться вопросом о "косвенной агрессии", чем вопросом о военном соглашении.

Однако прямой срыв переговоров сочли все же опасным. Стрэнг предупреждал, что это "может вынудить Советский Союз стать на путь... компромисса с Германией". Вопрос о "косвенной агрессии" повис в воздухе, а советское предложение начать переговоры военных миссий трех стран было принято - принято для того, чтобы таким образом без конца тянуть переговоры. В тех условиях это было равносильно их срыву. Как показывают обнародованные в конце декабря 1969 года документы английского кабинета, Галифакс по этому поводу говорил своим коллегам по кабинету: "Военные переговоры будут тянуться бесконечно, тем самым мы выиграем время и наилучшим образом выйдем из трудного положения, в которое попали".

Военные миссии Англии и Франции прибыли в Москву с нарочитой задержкой. Английский историк Дэвид Дилкс сообщает, что перед отъездом из Лондона английской военной миссии "было сказано - продвигаться как можно более медленно". Миссии прибыли без полномочий что-либо решать и подписывать (у английских военных вообще не оказалось никаких полномочий). У них было лишь два четких указания: по возможности тянуть переговоры и постараться в ходе переговоров получить исчерпывающие данные о состоянии советских вооруженных сил. Германский посол в Лондоне телеграфировал 1 августа своему МИД: "Военный, военно-воздушный и военно-морской атташе единодушно отмечают поразительный скепсис английских военных в отношении предстоящих переговоров с представителями советских вооруженных сил. Нельзя отделаться от впечатления, что с английской стороны переговоры ведутся главным образом с той целью, чтобы получить, наконец, представление о действительной боевой мощи советских вооруженных сил".

Полпред СССР во Франции 3 августа докладывал НКИД на основании бесед с ответственными деятелями в Париже, что французская миссия "выезжает в Москву без разработанного плана. Это тревожит и подрывает доверие к солидности переговоров... Причины всего этого кроются в том, что здесь и в Лондоне далеко еще не оставлены надежды договориться с Берлином и что на соглашение с СССР смотрят не как на средство "сломать Германию", а как на средство добиться лишь лучших позиций при будущих переговорах с Германией".

Вскоре полпред сообщил, что глава французской миссии генерал Думенк не слишком доволен характером напутствия, которое ему перед отъездом дали на Кэ д'Орсэ: "Никакой ясности и определенности"; "отделывались общими и шаблонными фразами и замечаниями"; "создается впечатление, что руководство военными переговорами, как и политическими, будет в руках англичан". Действительно, так оно и случилось.

Переговоры военных миссий начались со взаимной информации о состоянии вооруженных сил трех держав и их стратегических планах в части, касающейся Европы. Советская делегация развернула полную и впечатляющую картину состояния Красной Армии и ее возможного вклада в борьбу против агрессии в Европе. Как доносил Думенк в Париж 17 августа, "заявления советской делегации носили точный характер и содержали многочисленные цифровые данные... Одним словом, мы констатируем ярко выраженное намерение (Советского Союза. - В. Т.) не оставаться в стороне, а, как раз наоборот, действовать серьезно". Французский генерал был прав. СССР намеревался действовать серьезно в союзе с Англией и Францией по предотвращению войны в Европе.