Антоний и Клеопатра

Клеопатру так поразило, как хорошо он помнит Цезаря, что она не обратила внимания на его последние слова. Отец Цезариона умер, когда мальчику не было и четырех лет.

Но не спортивные предпочтения и мелкие недовольства беспокоили ее. Боль причиняла отчужденность сына. Клеопатра не могла пожаловаться на его невнимание, когда говорила с ним, особенно когда что-то приказывала. Но он исключил ее из своего мира. Он затаил обиду, которую нельзя было отбросить как несущественную.

«О, – мысленно воскликнула она, – почему я всегда принимаю неправильные решения? Если бы я знала, как ранит его мой отказ, я непременно взяла бы его с собой в Тарс. Но это значило бы подвергнуть опасности преемника во время морского путешествия!»

Затем ее агенты сообщили, что ситуация в Италии ухудшилась вплоть до открытой конфронтации. Подстрекателями были жена Антония, мегера Фульвия, и брат Антония, консул Луций Антоний. Фульвия завлекла в свою ловушку Луция Мунация Планка, этого известного перебежчика из одного лагеря в другой, и заставила отдать ей ветеранов, которых он поселил вокруг Беневента, – целых два легиона. После чего она убедила этого высокомерного олуха Тиберия Клавдия Нерона, которого так презирал Цезарь, поднять восстание рабов в Кампании – неподходящее задание для человека, никогда в жизни не разговаривавшего с рабом. Не то чтобы Нерон не пытался, просто он не знал, как приступить к выполнению поручения.

Не имея никакой официальной должности, кроме статуса триумвира, Октавиан придерживался тактики Фабия, осторожно кружа вокруг Луция Антония, пока два легиона, которые самому Луцию удалось набрать, двигались по Италийскому полуострову к Риму. Третий триумвир, Марк Эмилий Лепид, повел два легиона в Рим, чтобы не пропустить Луция. Но как только Лепид увидел блеск оружия на Латинской дороге, он оставил Рим и свои войска ликующей Фульвии (и Луцию, о ком редко вспоминали).

Результат зависел от кольца больших армий, окруживших Италию, – армий, которыми командовали лучшие военачальники Антония, его друзья и политические сторонники. Гай Асиний Поллион с семью легионами держал Италийскую Галлию; в Дальней Галлии по ту сторону Альп сидел Квинт Фуфий Кален с одиннадцатью легионами, а Публий Вентидий и его семь легионов находились в прибрежной Лигурии.

Наступила осень. Антоний был в Афинах, неподалеку, наслаждаясь развлечениями, которые мог предложить этот самый утонченный город. Поллион писал ему, Вентидий писал ему, Кален писал ему, Планк писал ему, Фульвия написала ему, Луций написал ему, Секст Помпей писал ему, а Октавиан писал ему каждый день. Антоний не ответил ни на одно из этих писем – у него были дела поважнее. Таким образом – и Октавиан это понял, – Антоний упустил свой величайший шанс навсегда сокрушить наследника Цезаря. Ветераны волновались, никто не платил налоги, и Октавиану удалось наскрести всего восемь легионов. Все главные дороги от Бононии на севере до Брундизия на юге грохотали от ритмичного стука подбитых гвоздями калиг, большей частью принадлежавших заклятым врагам Октавиана. Флот Секста Помпея контролировал Тусканское море вдоль западного побережья Италии и Адриатическое море вдоль восточного, отбирая зерно, поставляемое с Сицилии и из Африки. Если бы Антоний оторвал задницу от роскошного афинского ложа и повел все эти легионы на Октавиана, он легко одержал бы верх. Но Антоний не отвечал на письма и не хотел никуда идти. Октавиан вздохнул с облегчением, а люди Антония посчитали, что их предводитель не в силах отказаться от удовольствий, чтобы заниматься чем-то другим.

В Александрии, читая донесения, Клеопатра рвала и метала, намереваясь написать Антонию, чтобы заставить его принять участие в италийской войне. Это действительно отвело бы угрозу от Египта! Но в конце концов она не написала. А если бы и написала, то напрасно потратила бы силы.

Луций Антоний шел на север по Фламиниевой дороге к Перузии, великолепному городу, расположенному на плоской вершине высокой горы в середине Апеннин. С шестью легионами он засел в его стенах и стал ждать, что будут делать Октавиан, с одной стороны, и Поллион, Вентидий и Планк – с другой. Ему и в голову не пришло, что эта троица не пойдет его спасать, ведь, по его мнению, они просто обязаны были это сделать, будучи людьми Антония!

Октавиан поставил во главе войска своего товарища Агриппу и поступил весьма мудро. Когда два этих очень молодых человека поняли, что ни Поллион с Вентидием, ни Планк не собираются спасать Луция, они воздвигли вокруг горы, на которой стояла Перузия, массивные осадные укрепления. Продовольствие в город поступать перестало, а с приходом зимы уровень подземных вод понизился и продолжал понижаться.