Антракт

Маленькая ледяная девушка,
Где же она?
В пену фантазий
С головой погружена.

И я запела, лежа в воде, от которой шел пар. Удивительно — когда поешь в ванной, голос звучит лучше.

Срезанные примулы ожидали на кухне, свесив удивленные маленькие головки из стакана с водой. Я собиралась завернуть их в вату, смоченную водой, и приколоть к волосам только в такси.

Добрые приметы следовали одна за другой.

Мне удалось не попасть в глаз щеточкой с тушью и избежать роли ходячей больной с конъюнктивитом на остаток ночи. Я не уронила сережку на ковер в спальне и не ползала четверть часа в ее поисках. И, наконец, поскольку мне не нужно было искать ее, — я не поднималась с пола и не стукнулась головой об открытый ящик туалетного столика. И не запуталась каблуком в подоле платья, и не услышала резкий звук рвущейся ткани, — это поймет только тот, кто сам пережил такое. Нет — ничего этого не произошло. Можно было забыть об отсутствии герани, — ничего особенного, ведь все остальное было в порядке. Даже мои волосы, которые в ответственные моменты предпочитают жить собственной жизнью, сегодня вели себя идеально. Я чувствовала себя на все сто и, усевшись на кровать напротив зеркала, проверяла готовность своих войск. Внезапно я подумала (и от этой мысли почувствовала жар и приятное томление где-то в районе сердца), что сейчас, когда я собираюсь в театр, Финбар, должно быть, тоже сидит в своей гримерке и, как и я, готовится к ответственному выходу. Мы оба скоро окажемся на сцене. И я не знала, можно ли определить, кто из нас нервничает сильнее.

Я спустилась вниз и стала метаться из угла в угол, стараясь убить время, которое снова было ко мне беспощадно. Последние десять минут до приезда Робина тянулись так долго, что показались мне равными целому дню, и я на полную мощность, чтобы заглушить любые мысли, включила Сибелиуса.

Все мои знания были потеряны, все достижения отвергнуты ради чего-то другого: я собиралась вернуться в старый грязный мир человеческих эмоций. Я сделала звук максимально громким, чтобы заглушить раздраженный голос Роды, — мне вспомнилась ее циничная фраза по поводу моего зада. «Финбар Флинн, — думала я, — о Господи, что же ты наделал?»

Но тут — это уже обычное явление в моем повествовании — раздался звонок в дверь, и все мысли смел поток охватившего меня возбуждения.

Робин выглядел потрясающе.

Стоит сделать сейчас небольшое отступление, чтобы сказать всем еще не безнадежным мужчинам: чтобы в вашей жизни случилось чудо, достаточно немного приукрасить свою внешность. Я видела Робина полуобнаженным в велосипедном костюме и одетым во вполне приличную повседневную одежду — и меня он ни капли не волновал, но признаюсь вам: в тот вечер я испытала совершенно иные ощущения. Робин был в смокинге, на плечи наброшено темно-синее пальто, на шее — белый шелковый шарф с очень уместными кисточками. Рубашка сияла белизной, галстук-бабочка поражал идеальной симметрией. Робин выглядел, как человек, уверенный в себе и знающий себе цену. Нам, женщинам, свойственно принимать такой вид. Мужчины делают это не так часто. А стоило бы.

Если бы Финбар не претендовал на мои чувства, мне, возможно, пришлось бы пересмотреть отношение к Робину.

Я произнесла:

— Ты замечательно выглядишь.

И считала, что я в полной безопасности, ведь его интерес был уже в другом месте.

— Спасибо, — поблагодарил он сухо, — и ты тоже.

Он помог мне надеть старый меховой жакет, который я предусмотрительно вымочила в «Шанели», потому что он впитал в себя запах моющего средства моей матери. Робин потянул носом воздух.

— Приятный запах, — заметил он, — немного мускусный. Очень необычно.

«Это я, — подумала я. — Я создала себя сама».

На заднем сиденье такси мы сидели далеко друг от друга и беседовали только о приятном. Робин даже не пытался обнять меня, — можно сказать, он вел себя идеально. Когда проезжали Ламбетский дворец, я достала примулы и заколку и попросила Робина помочь мне.

— Финбару нравится, когда у меня в волосах цветы, — сказала я.

— Неужели? — удивился Робин и добавил, возясь с заколкой: — Тебе следует быть осторожной с такими, как он.

«Не лезь не в свое дело», — подумала я, притворно улыбаясь.

— Я серьезно, — повторил он, критически оглядывая цветы, а затем и меня. — Ты могла бы закончить там, где начала.

— Робин, — обратилась я к нему предельно мягко, — спасибо тебе за участие, но, думаю, я сама могу о себе позаботиться.

— Тебе придется, — мрачно произнес он, а потом добавил, как мне показалось, несколько высокопарно: — Ты должна была разрешить мне заботиться о тебе, пока был такой шанс.

— Не надо злиться, — сказала я, — мы оба устроили свою жизнь. Давай сегодня просто хорошо отдохнем и не будем говорить о личном, ладно?

Он пожал плечами и признал, что это его устраивает.

— У тебя не было проблем из-за того, что ты сегодня сопровождаешь меня? — спросила я, внезапно почувствовав укол совести.

— Нет, никаких. Мы отлично понимаем друг друга.

«Поздравляю, — подумала я. — И сколько раз мы это уже слышали?»