Антракт

Около телефона лежали аккуратно записанные сообщения: одно от Блэкстоунов, одно от Марджери, одно от Роды и не одно, а целых два от Робина Карстоуна — и в обоих просьба позвонить ему. «Молодец, — подумала я. — Джек не спугнул его во время первого разговора». В то же время эти сообщения свидетельствовали о том, что он был здесь более одного дня. Подозрения подтвердились, когда я поднялась в спальню. Несмотря на то что кровать была убрана и в комнате царил порядок, расположение вещей явно изменилось, и я поняла — Джек спал в этой комнате, на этой кровати. В лунном свете я взглянула на себя в зеркало и неожиданно рассмеялась над той, которая смотрела на меня из него. Демон с лицом ангела, все еще в пальто и шарфе — разрушительница сердец и предмет особого желания, — ее невозможно осквернить. Я не буду менять наволочки, не говоря уже о том, чтобы жечь постельное белье, на котором потела задница взломщика. Если бы он догадался, каким даром наделил меня, он бы расплакался. Потому что я знала с непоколебимой уверенностью, что выбралась из огненной петли, в которую Джек загнал меня год назад, и он больше никогда не сможет задеть мои чувства. Я чувствовала себя твердой и прочной, как скала высотой в десять футов. Уверенность позволила мне, словно воздушному змею, подняться ввысь. Стать недостижимой, будто глыба льда, спокойно дрейфующая в недоступных для других водах. До этого момента я не была уверена, что забыла его навсегда, теперь же в этом не сомневалась. Резкая вспышка сознания — и я поняла, что изгнала дух Джека. Два прозрения за две недели — неплохой результат для любой женщины. Моя жизнь в одиночестве будет просто отличной. Великолепной.

Пребывая в восторге от происходящего, наверху при лунном свете я распаковала чемодан. Появилась бутылка водки, я благоговейно отложила ее в сторонку и принялась аккуратно доставать остальные вещи, задумавшись на мгновение, не стоит ли мне заняться всем этим завтра. Родители подарили мне кашемировый джемпер темно-зеленого цвета. Простой, как день, неотразимо мягкий — идеальная одежда для разведенной школьной учительницы. В классе он смотрелся бы строго и уместно, в то же время его нежное тепло могло приятно ласкать кожу. Это почти как надеть трусики из натурального шелка под юбку в складку вместе с трикотажной двойкой. Отец понимал мой внутренний мир, а на маму, которая купила этот джемпер, всегда можно было положиться в выборе одежды для меня — она никогда не ошибалась. Мама даже отдельно завернула упаковку жидкого порошка — возможно, самый странный подарок в праздничной упаковке, когда-либо попадавший под елку. Теперь они вдвоем были далеко, и я, чувствуя облегчение, опять могла их любить. Я испытывала довольно сентиментальные чувства, когда снова завернула подарок родителей в бумагу и выдвинула ящик шкафа, чтобы спрятать его. И это, вполне вероятно, имело отношение к моему следующему поступку.

Напомню, что все происходило в спальне, залитой лунным светом, около семи тридцати вечера, сразу после того, как наша героиня испытала прозрение. Не стоит искать другое слово. Прозрение — самое точное.

Итак, я расправляла джемпер в ящике, который был забит вещами, — это одно из мест хранения, куда попадает все то, что, возможно, никогда не понадобится, но ты никак не можешь выбросить, чтобы избавиться от лишних вещей. Нельзя сказать, что я приговорила джемпер к такой судьбе, просто этот ящик показался мне подходящим местом. Хотя, возможно, той ночью действовали более глубокие, темные силы, которые заставили меня принять такое решение. Как бы там ни было, когда я попыталась задвинуть ящик, он не поддался, — джемпер, как оказалось, был той самой соломинкой, которая сломала всем известно что. Я вынула и его, и лежавшие под ним вещи. Простыни — бесполезный свадебный подарок. Иногда в голову приходят забавные мысли: я отложила простыни в сторону, подумав, что им самое место в школьном буфете. Под ними (ящик уже напоминал пещеру Аладдина из моего прошлого) оказались несколько подставок под горячее с видами Лондона и альбом для гостей в красном кожаном переплете (все еще в целлофановой упаковке), а под ними? Что это там, упакованное в тонкую бумагу? Мое свадебное платье. Все еще, я в этом не сомневалась, с пятнами от шампанского, ведь я не прикасалась к нему с того дня. Ну-ну…

Что ж, что ж, что ж…