Антропогенез

– Охотиться на людей проще простого. Все они убегают, как испуганные маленькие кролики, как тебя с брони стащить – мое дело, там все еще успеют наложить, когда я к вам спрыгну. Так что беги, кролик, беги и лучше не оглядывайся!

– Молодцы дети, люблю их спонтанность. – сказал Отец и сделав серьезное лицо, продолжил. – Домой вернешь после того, как реализуешь наш план.

Шрам задумался, решился всё-таки спросить:

– Есть ли второй вариант?

– А, ну да, тебе же выбор нужен, принять сразу, что дают не можешь. Ну, дети, если он не согласится, делайте с ним все, что вам хочется. Законов тут нет. В ад вам идти не надо! Вы уже в аду!

Сестра снова прошипела:

– Я ненавижу этих всех тварей, я ненавижу себя, так как помню какой я была хорошей и доброй, но больше я ненавижу их, – и она посмотрела тараканьими глазами в потолок, и словно, видя сквозь стены, продолжила. – В порыве отчаянья, боли и зова, я зацепилась за брюхо одной коровы, молясь, что бы именно эту корову забрал «собиратель» и о, чудо, Бог услышал мои молитвы и нас забрали на этот корабль. Я видела, как я рву на части человекоподобных существ с большими черными глазами, и они бросаются от меня в панике, прося о пощаде, думала, буду отрывать конечности и заставлять мучиться. На деле, по прилету шар выгрузил нас на площадке, похожей на большой корабельный порт, как корова, всю дорогу нервно мычавшая, упала в бессознательном состоянии, а я почувствовала газ, но на меня он не подействовал. Ко мне потянулись длинные канатообразные отростки, которые резко схватили меня, скорость и реакция, что были на земле, пропали, тело болело и не слушалось, мышцы все налились свинцом, даже дышать стало тяжело, но я вывернулась из железных захватов. Нашла щель и забилась туда, наблюдая, как сотня таких же кораблей, в которые доставляли разного рода существ, животных, в том числе, работают как конвейер, принимая существ. Абсолютная темнота, стоны и рев различных существ – вот что меня окружало, смесь ароматов фекалий и крови. Стены, пол и даже щель были частью живого корабля. Меня быстро нашли щупальца и попытались вновь схватить, жаля острыми иглами и впрыскивая яд. Боль и падение я сразу не ощутила, успела только переползти в кишащее паразитами углубление и там уже отрубиться. Это меня и спасло. Обратно я вернулась с другим существом. Пока возвращалась, пришла четкая картинка, что эта тварь и есть корабль, сверху живого существа сделана оболочка со всеми механизмами, видела стыковки живой ткани и твари, сращенные в единый каркас, так что если там есть плоть, должен быть мозг! Я хочу его увидеть, а потом поедать очень медленно, за каждый день, проведенный вот так, отрывать по кусочку и наслаждаться. Ты когда-нибудь представлял Богов такими, думаю нет!

Сестра быстро приблизилась к Шраму и, словно обнюхивая, произнесла:

– Я вижу у тебя начало химических реакций, ну что скажешь, будешь членом нашей странной семейки?

От новых знаний у Шрама запульсировало в голове, и обреченность сменилась надеждой. А потом появилось ощущение, что он заключает сделку с дьяволом, но все равно чувство надежды в нем крепло с каждой секундой, и он произнес:

– Отец учил меня проверять честность сделки, поменяв стороны местами, и таким образом оценить равноценность сделки. Но от моего сентиментального восприятия нет никакой пользы в новом мире. Я должен вырваться из этого механизма психологической защиты, основанной на надежде жертвы, что мир проявит снисхождение при условии безоговорочного выполнения всех его выкрутасов. Я хочу сбросить толстый слой ржавчины, покрывшей мою жизнь, я хочу бросить вызов этому ложному Богу.

Отец встал из-за стола и возвел руки к верху.

– Братья и сестры, мутанты и нелюди! Детишки всех возрастов! Вы стоите на пороге мира, который принадлежит нам, где жизнь и смерть ничего не стоят, а боль – это Бог, которого мы все заслужили. Раньше мы смотрели в небо и мечтали дотянуться до звезд, а теперь смотрим под ноги и пытаемся выжить в этой грязи… Этот новый полный чудес мир прекрасен, но сейчас он говорит нам, что пора человечеству, как виду, умереть или приспособиться и вопреки всему выжить. Да, мы родились здесь, но мы не обязаны умирать здесь. Добро пожаловать в нашу семью, сынок!

Эпилог