Антрополог на Марсе

Затем Темпл заговорила опять о своей работе и, как мне показалось, с удовольствием вспомнила, как провела меня нелегально на скотобойню, после чего призналась, что ей нравится иногда нарушать общепринятые нормы и правила. «Иной раз, когда я за рулем, то еду с превышением скорости или выезжаю на встречную полосу, – пояснила она, – но это же не серьезные нарушения. В то же время я чувствую: если совершу нечто крайне предосудительное, Бог покарает меня. К примеру, у машины откажет рулевой привод». Я пришел в удивление: как можно увязывать Божью кару с поломкой автомобиля, тем более человеку, лишь недавно здраво рассуждавшему о вселенной? Мое недоумение развеяла Темпл, сказав, что, на ее взгляд, законы и нормы, которым следуют люди, имеют не земное происхождение, а ниспосланы свыше, то ли Богом, то ли космическим разумом. «Когда я бываю на мясозаготовительной фабрике, – добавила Темпл, – то веду себя осторожно, по возможности, милосердно, потому что за мной наблюдает Бог». Однако я счел, что милосердие Темпл объясняется не боязнью Божьей кары, а ее собственными высокими моральными качествами.

Темпл мне сообщила, что по вероисповеданию она католичка, но в вере не придерживается ортодоксальных воззрений и даже смотрит на веру с научных позиций. «Мне кажется, – сказала она, – что во вселенной существует высшая, верховная сила, только не Иисус и не Будда, а некое организующее начало, вышедшее из первоначального хаоса». Затем Темпл снова сказала, что верит в жизнь после смерти, хотя бы в виде «сгустка энергии», а потом тоскливо произнесла: «Большинство людей оставляют потомство, передав ему свои гены, а я могу оставить после себя только свои работы, статьи и книги. Это меня гнетет».

Неожиданно Темпл всхлипнула. «Я не хочу, чтобы мои мысли умерли вместе со мной, – сказала она сквозь слезы. – Меня не интересуют ни деньги, ни положение в обществе, но я хочу оставить свой след на земле и знать, что жизнь прожита не напрасно».

Она вновь привела меня в удивление. Когда мы вышли из машины и стали прощаться, я, с разрешения Темпл, обнял ее, и мне показалось, что она ответила встречным движением.

Аннотированная библиография

Выбор всегда субъективен и идиосинкразичен, и в этом разделе книги я привожу список литературы, отобранный по своему усмотрению. В этот список включены и литературные источники, на которые в своей книге я не ссылаюсь, но которые равно относятся к ее теме и также представляют значительный интерес. Полный список литературы, использованный мною в работе, приведен в следующем разделе.

Предисловие

Недавно работа Л.С. Выготского «Основа дефектологии», считавшаяся утраченной, была переведена на английский язык, получив название «The Fundamentals of Defectology».

A. P. Лурия в своей автобиографической книге «Этапы пройденного пути: научная автобиография» («The Making of Mind») рассказывает о развитии неврологии и о своем приобщении к этой науке. В главе «Романтическая наука» он указывает на необходимость самым подробным и тщательным образом вести историю болезни каждого пациента. Его работы «Ум мнемониста» («The Mind of Mnemonist») и «Потерянный и возвращенный мир. История одного ранения» («The Man with a Shuttered World») – прекрасные иллюстрации этой мысли.

Курт Голдштейн рассматривает вопросы неврологического здоровья, неврологических расстройств и реабилитации в вышедшей в свет в 1993 г. книге «The Organism» (особенно интересна глава 10).

В послевоенные годы вопросы здоровья и болезни особенно тщательно рассматривали Жорж Кангильем и Мишель Фуко. Главная книга Кангильема – «The Normal and Pathological», а главная книга Фуко – «Mental Illness and Psychology».

Джеральд Эдельман опубликовал пять книг, посвященных невральной теории личности, разработанной им в рамках теории «неврального дарвинизма». Последняя из них и наиболее познавательная – «Bright Air, Brilliant Fire».

В книге Израэля Розенфилда «The Invention of Memory» рассказывается об истории развития классической неврологии, а также говорится, как радикально могут быть пересмотрены положения этой науки в свете теории Эдельмана. Я и сам нашел теорию Эдельмана, установившую невральный базис психических процессов от восприятия до понимания, весьма интересной и полагаю, что на базе этой теории могут возникнуть новые направления в неврологии. Я рассмотрел теорию Эдельмана в двух статьях «Neurology and the Soul» и «Making Up the Mind», опубликованных в «Нью-Йоркском книжном обозрении».

Также стоит отметить книги Фримэна Дайсона «Infinite in All Directions», Ильи Пригожина «От существующего к возникающему» («From Being to Becoming») и Мюррея Гелл-Манна «The Quark and the Jaguar: Adventures in the Simple and the Complex».

История художника с цветовой слепотой