Антропологическая поэтика С. А. Есенина: Авторский жизнетекст на перекрестье культурных традиций

В сочинения Есенина проникли три основных типа географических объектов с их религиозными названиями: церкви – прицерковные улицы – монастыри. Среди прицерковных улиц у Есенина встречаются Вознесенская улица в Батуме; Крестовоздвиженский переулок и Пречистенка улица, Пятницкая улица (в честь храма Параскевы Пятницы), Рождественка улица, Софийка улица, Троицкий переулок в Москве; Троицкая слобода в Рязани. Монастырские эклезионимы разнообразны: это лавра ( Печерская лавра ), пустынь ( Оптина пустынь ), монастырь ( Страстной монастырь ), а то и просто равные имени святого названия – Никола Радовица, Сергий Троица . Изредка встречаются у него и названия святынь, построенные по иному типу: например, с упоминанием святости и спасения (причем и в иноземных топонимах): Спас-Клепики, Спасск, Сан-Франциск и Сан-Франциско .

Изредка встречаются у него и названия святынь, построенные по иному типу, – они включают в свой состав единицы измерения ландшафта: Афонская гора .

Слово «Бог» породило множество топонимов, часто встречающихся у Есенина: Богородск, Богословское, Богословский пер . Есенинский окказионализм: Богульма (III, 288). Противоположные и конечные географические точки – Рай и Ад – также выделяются в творчестве Есенина. Высказывание Есенина в позднейшем воспроизведении Всеволода Рождественского дает основание предполагать, что поэт размещал рай на небе – согласно фразеологизму «рай небесный»: «…мы-то ждали рая небесного! Вот тебе и рай!» [1982]

Христианские топонимы в фольклоре родного села

Отдельные христианские топонимы стали употребляться в расширительном смысле и в измененном значении, применяясь к реалиям русского праздничного бытия. Так произошло с названием реки Иордан, в которой крестился Иисус Христос, но потом топонимической по происхождению лексемой стали именовать прорубь в любой реке, в которой освящали воду на праздник Крещения. С библейским топонимом стали связываться народные поверья. Жители с. Константиново рассказали журналисту А. Д. Панфилову, как Есенин обыгрывал веру в крещенские чудеса и разыгрывал сценки с участием ряженых, как это было принято на Святки:

...

На Рождество кто-то сказал:

– Пойдемте на реку, может, увидим, как Христос будет спускаться и в иордане купаться. <…>

А Клавдий <Воронцов> взял корягу черную, себе сзади приспособил, вперед других забежал. Обернулся, идет нам навстречу.

– Видели? – говорит Сергей. – Ну, а теперь бегите, спасайтесь.

Мы побежали, кто варюшки потерял, кто платок, друг за друга хватаемся. А ребята сзади бегут, кричат. Детьми были, ребячились. [1983]

Из фольклора с. Константиново Есенину были с детства знакомы если не собственно христианские топонимы, то хотя бы сами объекты, без их географического именования. Уже спустя годы, когда Есенин покинул родное село и бывал в нем лишь наездами, он продолжал интересоваться народной духовной культурой, в которую входит и местная топонимика, и автохтонная устная поэзия. Односельчанка П. С. Вавилова привела частушку с упоминанием географического объекта – безымянного, потому что еще даже не построенного:

...

Сергей, бывало, как приедет, – вспоминает Пелагея Степановна, – все пристанет: говори ему частушки. Он на пять лет постарше, я девятьсотого года, но гуляли вместе… Ну, начнешь вспоминать…

За рекою, за быстрою

Монастырь себе построю.

В монастырь пойду спасаться —

Жалко с девками расстаться.

...

«Знаю эту», – скажет… [1984]

«Топонимические» частушки и песни