Антропологический код древнерусской культуры

Тот же антропоцентрический подход обнаруживается и в ктиторских сюжетах, широко распространенных в XI–XIII вв. как в монументальной живописи, так и в книжных миниатюрах, как в Киеве, так и в Новгороде – двух крупнейших художественных центрах Руси, а также и в других городах. Частично сохранилась композиция, изображающая семью Ярослава Мудрого на фреске киевской Софии. «Изборник 1073 г.» имеет миниатюру с изображением княжеской семьи Святослава, подносящих свои дары Христу, сидящему на троне. Трирская Псалтирь содержала фигуры князя Ярополка Ярославича, его жены Ирины и матери Гертруды рядом с миниатюрой, изображающей апостола Петра, и еще раз Ярополка и Ирину в сюжете «Христос во славе, венчающий Ярополка и Ирину». Портрет заказчика «видят» исследователи в росписях Спаса на Нередице, правда, одни считают, что изображен Ярослав Владимирович, при котором была возведена каменная церковь в 1198 г., а другие – князь, носивший христианское имя Иоанн (на что указывает запечатленная на фотографии, но уже не сохранившаяся часть надписи на фреске) и основавший первый деревянный храм Спаса на Нередице.[349] Список вотивных портретов дополняют две композиции последней трети XII в. из Кирилловской церкви в Киеве, роспись первой пол. – сер. XIII в. в приделе собора Спасо-Евфросиниевского монастыря в Полоцке, а также сохранившиеся в небольших фрагментах или утраченные, но известные по описаниям исследователей изображения из храмов Смоленска, Владимира и Пскова.

Ктитор как заказчик православного храма стремился таким образом приобщиться к «угождению Богу», внести лепту в свое будущее спасение. Примечательно, что особую ценность приобретали ктиторские храмы, посвященные первым русским святым князьям-мученикам Борису и Глебу. Культ почитания невинно убиенных братьев-мучеников сложился крайне быстро. Уже в начале XI в. был заказан храм в их честь в Вышгороде под Киевом, построенный «градоделателем» Миронегом, а спустя полстолетия его заново отстроил «старейшина огородников» Ждан. В 1072 г. Борис и Глеб были канонизированы. В конце XI в. строится с тем же посвящением церковь в Чернигове, в 1145 г. в Смядыни под Смоленском на месте убиения Глеба сооружается большой шестистолпный храм, позднее возникает целый ряд сооружений по всей стране. Борисоглебский собор в Кидекше, построенный при Юрии Долгоруком, стоит и поныне, хотя и в перестроенном виде и с большими утратами фресковой росписи. Тем не менее среди фрагментов фресок, сохранившихся в аркосолии северной стены, исследователи видят «портрет» княгини Евфросинии (жены Юрия Долгорукого, умершей в 1161 г.) и мученицы Марии, соименной одной из его невесток, жене сына Бориса, изображенных в райском саду. Это наводит на мысль, что, скорее всего, среди утраченных фресок были и ктиторские сюжеты с изображением Юрия Долгорукого, его сына Бориса и других членов княжеской семьи.

Обращает на себя внимание и тот факт, что домонгольская Русь часто помещает рядом с Христом или Богоматерью каких-либо местночтимых святых, «тезоименитых» заказчику или заказчице того или иного произведения. Простой смертный человек так или иначе проникает на иконы, занимает место рядом с Христом, Богоматерью, апостолами, святыми и т. д. Создается впечатление, что иконы того времени стремятся прежде всего изображать человека в его обращении к Богу, в его мученичестве (ср. изображения князей-мучеников Бориса и Глеба), в его устремлении к духовному идеалу… Это подтверждается такими изображениями, как «Богоматерь Печерская» с фигурами основателей Киево-Печерского монастыря Антония и Феодосия; как «Богоматерь Одигитрия» с оборотным изображением Георгия Победоносца из Успенского собора Московского Кремля; «Богоматерь Знамение» с оборотным изображением мученицы Наталии или еще одна икона «Богоматерь Знамение» с мученицей Ульяной на обороте из Новгорода.

Об антропоцентризме культуры XI–XIII вв. можно судить и по целому ряду новых явлений, в которых проступает подчеркнутое желание лично прикоснуться к христианским святыням, совершив паломничество в Свяую Землю или же создавая свои местные святыни. Хождения в Иерусалим, Царьград и др. рассматриваемого времени, сохранившиеся в древнерусских источниках, отличаются сильным личностным началом, проявившимся как в отборе сюжетов для рассказов, так и в стиле изложения. Первым из сохранившихся хождений было паломничество игумена одного из черниговских монастырей Даниила начала XII в. (возможно, 1104–1106 гг.),